Только сошел с моста, как силы полностью оставили. Сполз в канаву, на ходу вытаскивая пачку сигарет. Чиркнул кремнем и затянулся с таким наслаждением, будто это было первый раз в жизни[1]. Боря, не кашлять. Привыкай, нам теперь так много делать и часто.
Чего там на милости нового? Много нового и странного тоже.
Архитектура исчезла совсем, даже упоминания нет. Жаль карандаша и бумаги нет, посмотреть, что у меня реально с рисованием башен. Во, палочкой по земле можно попробовать.
Все остальное худо-бедно растет, и дизайнер, и архивариус, харита на 20 единиц скакнула, похоже от моего предупреждения о нападении.
Посыпались звонки. Сначала от дяди Пети, потом от Матушки. Ага, проснулись пересчитали поголовье и недостачу ищут. Хотя не просыпались, сомневаюсь, что спали вообще. Почему тогда раньше никто не звонил? Нет желания с родственниками общаться. Третий звонок взял, он от полезного человека, которого я хочу взять с собой. А ведь и не заметил, как научился вызывающего определять. Само получилось, только ладонь зажужжит — картинка в голове сама рисуется.
— Степан, привет, как обстановка в усадьбе?
— Борис Антонович, ответили, неужто живы? Нападение было, а вас нет. Ищем-ищем, а вас нет. Отбили нападение, а барона то тоже нет, но все равно отбили. А как душегубов прогнали все вас искал.
— Во как. А нападавшие чего? Узнали кто?
— Гитане. Одного зарубили, одного живым взяли. Еще один сам убился, на лестнице поскользнулся, аккурат перед покоями вашими мозги расплескал. Но которого живого — все равно помер. Сразу воротник красной рубахи кусил. А они гитане да-а, могут так.
Куда-то в сторону прокричал, — Жив Борис, ответил. Все хорошо у него.
Я вообще-то не говорил, что у меня все замечательно.
— Степан, не отвлекайся, потери есть?
— Есть, ужас. Остапа убили, прямо у алтаря. Пара слуг тоже мертвы, и по мелочи еще.
— Пришли экипаж, заберите меня у моста железного.
— Борис Антонович, тревогу то вы подняли. Крик многие слышали, как же вы?
— Все потом. Скажу кому — пусть ванну наберут горячую, и Пантелея найди.