Задержались перед витриной фотографии «Сахаров и Орлов». За зеркальным стеклом красовались усатые командиры. Кто в рост, в папахе, кто, сидя, многодумно опершись на эфес.

Карл помнил эту витрину со снимками офицеров, дам в шляпах и длинных платьях, солидных мужчин в визитках…

Фотограф подвинул два кресла.

— Прошу рядышком. Сейчас равенство. Это прежде — то супруг желает сидеть, то — супруга… Товарищ командир, ручку на колени. Чтобы видеть чины–звания. Пардон, теперь чинов не имеется…

Он накрылся черной тканью, прильнул к задней стенке аппарата, катавшегося на колесиках. Нажал резиновую грушу, поблагодарил, склонившись в поклоне.

— Будет готово в следующее воскресенье.

Карл передал квитанцию Нюре.

— В следующее воскресенье я далеко буду.

Она безучастно сунула бумажку в карман жакета.

На подъеме Кузнецкого моста их обогнал извозчик. Копыта гулко цокали по мостовой.

Карл остановился. Дрогнуло плечо.

— Что с тобой? — встревожилась Нюра.

— Как в Варшаве… На Новолипках… Ты еще увидишь…

У Мясницких ворот сели в трамвайный вагон с облупившейся краской. Вагон кидало из стороны в сторону.

В Сокольниках Нюра нерешительно тронула Карла за рукав.

— Ребенка как назовем?

— Какого? — опешил Карл.

— Может, у вас под капустой находят. А у нас…

Подавляя растерянность, уверенно произнес:

— Мальчика — Карлом. Девочку — Антониной.