Ночь прошла тревожно. Хищная стая никуда не ушла, устраивая концерт под стенами острога. Люди не выспались, моральный дух был не на высоте. Утром над землей встал густой туман. Приходилось с двойным напряжением вглядываться в мутную пелену, чтобы не проморгать опасность. Ближе к обеду, вдруг, подул ласковый ветерок, унося с собой водяную взвесь, тучи расступились, и земля осветилась золотом. Солнце заиграло на покрытой капельками росы траве, засверкало, заискрилось, отражаясь в речной глади. А спустя несколько минут, вдали на реке показалась черная точка, которая становилась все ближе и ближе. Вскоре стало четко видно, что к острогу приближается лодка. По лагерю пробежало радостное оживление. Спустя час, маленькое суденышко врезалась тупым носом в берег, и оттуда выбрался Федор, помогая подняться еще кому-то. Раевский закинул руку человека себе на шею, и, придерживая за талию, поволок к частоколу. Глазастый Рыжий первым понял, кто прибыл с проводником:
— Буууууй! — радостно проревел гигант и, не дожидаясь, когда откроются ворота, с легкостью перемахнув через остроконечный тын, бросился на помощь прибывшим.
— Тревога! — раздался крик с противоположной стороны лагеря. Псы, завидев беззащитную добычу, со злобным лаем рванулись на беззащитную троицу. Засевшие в остроге воины, начали стрелять, пытаясь отогнать хищников. Но умные звери, держали дистанцию, огибая опасность вне досягаемости арбалетных болтов. Их бы с самострелов приложить, но магическое оружие давно уже вышло из строя. Не работают сложные техномагические изделия в условиях Заброшенных земель. Люди беспомощно с трепетом наблюдали, как злобные твари рвутся к их товарищам.
Вот Рыжий подскочил к тяжело шагающей парочке и подхватил раненного друга под вторую руку.
— Не успеют! — выдохнула Наталья, нервно схватив Рогнеду за руку. Воины выскакивали в открывшиеся ворота и бежали на помощь, криками стараясь привлечь хищников к себе. Тщетно! Было ясно — псы подоспеют раньше. Федор что-то сказал Рыжему и гвардеец подхватил Буйносова. Раевский шагнул навстречу несущейся на него стае. Он шел тяжело ступая, исподлобья глядя на набегающих на него хищников. Вот между ними осталось всего несколько метров. Расстояние прыжка. Только звери не спешат атаковать. Бегущий самым первым, огромный мохнатый пес, больше похожий на гиену, с такими же круглыми ушами и огромной зубастой пастью, заскулив, резко затормозил, перекувыркнувшись через голову, и, получив мощный пинок, поджав куцый хвост, рванул к лесу. А вслед за ним, взрывая лапами землю, с полным ужаса визгом уносилась вся стая.
Парень так же молча повернулся, мазнул взглядом по своему спутнику и увидев, что ему уже пришли на помощь двинулся к воротам в лагерь. Попадавшиеся ему навстречу люди расступались, уступая дорогу. Дойдя до Рогнеды с Гуннаром, он остановился, подняв на них красные воспаленные глаза:
— Я спать. Завтра, — он махнул рукой, сверкнув недобрым взглядом, — Все завтра, — Федор поднял за талию, кинувшуюся к нему Зоряну, бесцеремонно отодвинув ее в сторону, — Завтра. Все завтра, — повторил он и, добредя до костра, рухнул прямо на землю. Подтянув под голову корявое полешко он тут же вырубился, выводя носом замысловатые рулады.
— Чаян, Ерш! — рявкнул барон, — Отнесите господина проводника в шалаш. Буя к лекаркам! Бегом!
Я не помню, как меня ворочали, не помню, как тащили в шалаш. Да я, честно сказать, вообще плохо помню, как добрался до лагеря. Слишком нелегким и напряженным выдался путь.
Покинув, негостеприимный песчаный берег, где наш отряд понес самые первые и такие тяжелые потери я до самого вечера выгребал вверх по течению. Тяжелогруженая резиновая лодочка, это не карбас с четырьмя гребцами, скорость у меня была черепашья. Тусклый диск солнца уже почти скрылся за стеной деревьев, когда я встал на стоянку. В этот раз на противоположном от эпицентра аномалии берегу. Хоть какая-то преграда между мной и монстрами. Хотя, за триста лет, думаю, подобные напавшей на нас твари, могли перебраться и сюда. Но все равно мне так было спокойней.
У Буя снова начался жар. Пришлось опять придавить жабу и потратить еще одну аптечку на парня. Дорого он мне обходится. Но и бросать жалко, столько вложил уже в него. Да и человек не плохой вроде. С тяжелым характером, правда. Так он воин, а не парикмахер. Ему тихим и вежливым по должности быть не положено. На следующий день температура, вроде, спала, но в сознание гвардеец так и не пришел. И все-таки, почему гвардия, а не дружина или хирд? Видать, от греков пришло, или европейцев, вернее, эребов, вроде так их здесь называют.
От раненого потянуло разъедающей глаза вонью. Пришлось раздевать, греть воду, мыть, одевать, стирать вещи. А ведь это теперь будет продолжаться, пока не доберемся до основного отряда. Там передам засранца товарищам, пусть они его моют и стирают за ним. Так-то я не брезгливый. Жизнь рабом и в трущобах отучила. Жалко потерянного времени. А поспеша̒ть надо. Защитные амулеты ослабнут, время потеряем, пока людей в порядок приведу. А зима не за горами. Еще и двигаемся на север. Когда она придет в эти места — неизвестно. Но точно, гораздо раньше, чем в окрестности Кочек.
Так и двигались мы день за днем. Буй вскоре пришел в себя, все легче стало. Хоть ходить под себя перестал. Но все одно, парень был еще слишком слаб. Зато теперь не так скучно, поговорить есть с кем. Яр, оказался парнем компанейским. Просто раньше пересечься с ним по душам не получалось. Пока убегали от засады, они с Рыжим ко мне приглядывались. В моем доме, мне было не до них, и они по приказу княжны ко мне не лезли. Да и потом, у гвардейцев своя служба, у меня своя. Но принадлежала парочка друзей к моему лагерю и претензии Угрюмова не поддерживали.
Спутник у меня оказался не так уж и прост. Тоже князь ёшки-матрешки. Только младший сын разорившегося рода. Я, было, пошутил, что в Мидгарде князей больше, чем тварей в Заброшенных землях, на что Яр, обиделся. Оказывается княжеских родов в Новгородском Великом Княжестве всего девяносто девять. Из них двадцать четыре удельные. Бежецкие двадцать третьи в этом списке, слишком маленький у них удел. Зато граничит со стольным Новгородом Великим. Ниже них из удельных только князья Кэнугардские Щапы. Но те спокон веков метались между эллинами, эребами и словенами, теряя при этом земли, влияние и деньги.
У Буйносовых тоже когда-то был свой удел на юге, на самой границе со степью. Когда разразилась катастрофа, род парня первыми принял на себя удары убегающих от расширяющейся аномалии кочевников, а потом и тварей хаоса. Около ста лет держали князья границы развалившейся Империи, но вынуждены были уйти под руку Новгорода. Единственной на тот момент реальной силы оставшейся на просторах некогда великого государства.
А то, что служит младший отпрыск чужому роду, так это принято тут так, во избежание усобиц. Старший наследник остается в роду, а младшие ищут службу на стороне, у союзников. Так оказался у Бежецких Яр, точно так же служит командир «Черных волков» барон Адеркас. Да большая часть княжеской гвардии — младшие сыновья аристократических родов. Так же младший сын Бежецких, достигнув возраста, пошел служить Ингвару Новгородскому. Оказывается, у Рогнеды с Зоряной есть еще два брата и сестра. Самая старшая. И она третья жена Великого Князя. Понятно теперь, почему Бежецкие так преданно держат руку Ингвара.
Большего от парня узнать не удалось. О делах сюзерена он говорил неохотно, обходясь общеизвестной информацией. Но это она для местных общеизвестная, а мне так и это в новинку.
Пару раз на нас нападали дикие звери. Один раз полутигр-полулев, здоровая косматая полосатая кошка. Ее я просто пристрелил из арбалета. Только шкуру забрал. А за два дня до прибытия к основному отряду мы попались огромной, в несколько тысяч особей, мигрирующей стае крыс. Почему они выбрали своей целью наш берег — не ясно. Но колышущаяся серая масса перла на нас с воодушевленными писком яростно сверкая красными злобными глазками. А я только поставил вариться супчик из местной утки с клювом полным зубов. Да палатку разложил. Решил отдохнуть нормально. Вымотался. Тяжелое путешествие. Да еще и с раненным. Буй, хоть и старался не создавать мне проблем и помогать в меру сил, но с его ранением даже шевелиться было больно и тяжело. Вот и не разрешал я ему своевольничать. Еще одну аптечку тратить потом⁈ Нет уж! И так разорил!
Только настроился я на отдых с горячей пищей и дремотой, как высыпали из тайги эти серые пожиратели всего живого и не живого. И такая злость меня взяла, что шарахнул я по ним сначала огнем со льдом. А когда бесстрашных тваренышей это не остановило, ударил ментально, вложив в атаку всю ярость и ненависть, которые кипели во мне из-за так беспардонно прерванного отдыха. Я вообще, ненавижу, когда мои планы что-то нарушает, тем более, если это какие-то крысы, пусть и магические. То ли аномалия так на меня подействовала, и я начинаю превращаться в монстра, то ли просто пришло время перешагнуть на следующую ступень развития, но вся эта орда моментально сдохла. Лишь счастливчики из задних рядов, до которых не докатилась ментальная волна, в панике разбежались. А на меня навалилась такая усталость, что я тут же провалился в полусон-полузабытье. Хорошо, больше никто нас не потревожил. Раненый Яр без меня бы не отбился.
Через два или три дня, к концу пути я уже сбился со счета, на берегу показался свежесрубленный острог. И какие-то барбосы, пытавшиеся помешать мне избавиться от беспомощного спутника, и наконец-то выспаться, не прислушиваясь тревожно к окружающим звукам, меня буквально взбесили. Я специально не стал атаковать их стихиями, а ударил ментально, проверяя усилившийся дар на тварях посерьезней каких-то грызунов. Ну, напугал. Всего-то. Ожидал большего, если честно. Но и так хорошо. Теперь буду знать свои пределы. Еще на людях надо будет попробовать. И чует мое сердце, шанс представится, стоит только выйти в обжитые земли.