Ванька же удивил не только кузнеца, но и себя. Мальчик с лёту схватывал всевозможные названия соединений и запоминал, что с чем надо смешать, чтобы получился наипрочнейший сплав. Он усваивал, в какой последовательности надо ковать мечи, ножи, серпы и остальные изделия, созданные за недели его пребывания в ку́зне. Во время же своей первой практической работы Ванька, с помощью мастера, выковал маленькую, но очень аккуратную подкову.

Кузнец Сва́ра – крупный, мощный, с густой рыжей бородой – не мог нарадоваться, что теперь у него такой смышлёный и сообразительный помощник. Однако кузнец хотел оградить мальчика от непосильной для шестилетнего ребёнка работы, но Ванька всё равно рвался к наковальне.

Во время обучения мальчик действительно трудился изо всех сил. Но не только подмастерье учился чему-то новому: но и сам кузнец, Сва́ра, глядя на паренька, не мог надивиться его целеустремлённости и внутренней силе, благодаря которой Ванька частенько справлялся с любой задачей.

Когда обучение подходило к концу, Ванька изъявил желание самостоятельно создать маленький ножичек – подарок отцу в благодарность за то, что тот прислушался к нему и позволил остаться на обучении у кузнеца. Сва́ра сначала воспротивился, объясняя это тем, что маленькому мальчику не стоит нагружать свои и без того не развитые мышцы, могущие от такой нагрузки в дальнейшем изуродоваться. Но мальчик не слушал его, приговаривая, что ничего с ним не станет, что он-де сильный, прям как его отец, и что он за короткое время научился правильной применять эту силу. Кузнец был согласен с его суждениями, но всё равно сомневался, опасаясь за мальца.

Ванька настаивал. С каждым днём он всё больше старался выполнять тяжёлую работу, даже не назначенную ему. Он кривился от веса и чуть слышно покряхтывал от натуги, но всё равно выполнял поручения, поставленные себе самостоятельно. В конце концов Сва́ра сдался, поняв, что у паренька внутри – будто стальной стержень, который невозможно ни погнуть, ни тем более сломать, и уступил ему.

Ванька начал создавать свою первую кованую вещицу за неделю до приезда отца. Сва́ра не показывал своего сомнения, но сделать за такой короткий срок полноценное, хоть и маленькое, произведение искусства начинающему и очень молодому кузнецу было довольно-таки сложно. Ведь за это время мальчику надо было придумать общий вид ножичка, подобрать сплав, из которого он будет отлит, да чтоб качество и долговечность сопутствовала ему, найти материал для рукояти, больше всего подходящий для будущего обладателя этим предметом. Далее предстояло сделать форму для ножичка, которую необходимо либо вырезать, либо слепить из другого материала – а это тонкая работа. Потом следовало приготовить этот самый сплав в жаркой печи, распаляя её до определённого состояния, далее вылить сплав в форму, дождавшись полного застывания смеси, и потом начиналась та часть процесса, где требовалось действовать уже силой.

Кузнец предложил Ваньке помощь на последнем этапе, но мальчик с благодарностью отказался, так как, по его мнению, ножичек должен быть сделан только им, иначе волшебство не состоится. Сва́ра удивился и уточнил, что за волшебство. На что Ванька многозначительно улыбнулся и, отведя глаза, ответил: "Оборонительное". Сва́ра ничего не понял, но принял ответ мальчика и уже не пытался навязать ему свою помощь, просто наблюдая со стороны, как Ванька старается, обливаясь по́том, натирая всё бо́льшие мозоли и всё усердней продвигаясь к намеченной цели. Кузнец никогда не видел, чтобы такой юный человечек работал так споро и с такой любовью.

Было заметно, что Ваньке нравится заниматься кузнечным делом. И Сва́ра для себя решил попросить у Хо́тена отдать мальчика ему в постоянные помощники, развить мастерство паренька, чтобы он в дальнейшем мог стать настоящим, способным кузнецом.

Ванька справился за четыре дня. Кузнец был в замешательстве. Сва́ра не мог поверить, что мальчик, в его-то возрасте, самостоятельно довел такое трудное дело до конца, ведь перед ним стояла такая серьёзная задача. Но дело было сделано. Ванька светился от гордости и осознания собственной важности, доказав своим поступком, что не безнадежен и что-то всё же умеет делать. Нет, отец никогда не говорил о нём плохого наподобие "бездарен", "никчёмен", "бесполезен", но когда мальчик не мог помочь своему отцу по хозяйству в полную силу, он сам чувствовал в себе эти слова, больно его уязвляющие. Поэтому сейчас, когда ему было всего лишь шесть лет – ну ладно, почти шесть – Ванька понял, что способен сделать самостоятельно что-то, чего не умеет отец, и у него это получается даже неплохо.

Конечно, ножичек получился чуть кривоват, но оказался при этом очень прочным. Ванька постарался на славу и заточил его до такой степени, что даже дерево он резал словно мягкое масло. Его учитель лишь одобрительно щёлкал языком и усмехался в бороду: с каждым Ванькиным успехом Сва́ра убеждался, что мальчик – прирожденный кузнец и что ему суждено создать что-то из ряда вон выходящее, что-то важное и необходимое людям.

Когда Хо́тен вернулся домой, его ждало приятное удивление: хотя он и догадывался, что у него способный сын, но всё равно был поражён. Он не ожидал, что его мальчик за столь короткое время так искусно изучит дело. И когда Ванька торжественно вручал отцу свой подарок, Сва́ра, стоя позади, всё твердил, что парнишку обязательно надо отдать ему на постоянное обучение, ведь у него большое будущее, и ему необходимо учиться и познавать дело дальше.

Но Ванька уже остыл. Ведь дети в его возрасте немного непостоянны и легко отвлекаются. После удачной попытки сотворить нечто весьма необычное мальчик охладел и уже не так сильно рвался к наковальне. Поэтому кузнецу Хо́тен ответил, что они обязательно подумают над его предложением, и если Ванька захочет вернуться и продолжить обучение, он его держать не будет.

На том и порешили.