Впрочем, если Мариан Белц, один из крупнейших перекупщиков Шарма, и был как-то впечатлен, вида он не показывал.
— Бинты, перевязочные пакеты в ассортименте, в основном «осколочные», — бормотал под нос вызывающе красивый и вызывающе одетый негр не старше тридцати. С такой внешностью (и цветом кожи) в Шарме обычно начинали и заканчивали в одном из многочисленных борделей на все вкусы и расценки. Каким образом Белц избежал такой участи — оставалось не то, чтобы тайной… скорее событиями мутного прошлого, которые не было смысла вытаскивать на свет божий.
— Отлично, — констатировал Мариан. — Шейхи снова стреляются на пограничье, так что военно-медицинский товар скупается еще на складах, по спискам. Идет уже по двойной цене, значит мой навар полтора, а твое — тариф плюс четверть. Хорошая работа должна хорошо оплачиваться, pas vrai?
Хольг промолчал, сохраняя позу внешне расслабленную, однако чуть подтянул под себя левую, здоровую ногу. На случай если придется действовать очень быстро. Правой стопе, вернее тому, что от нее осталось, он не доверял. Максвелл задышал еще чаще и мощнее, как паровозная топка. Хольг не видел, но предыдущему опыту знал, что англичанин как бы невзначай положил ручищу на широкий брезентовый пояс с двумя кольтами. Несмотря на популярность французских и немецких оружейников рыжий стрелок предпочитал классику Джона Мозеса Браунинга, пророка эры всеобщего вооружения. Хольг разделял его предпочтения.
— А вот за хлорэтил отдельная благодарность и отдельная наценка, — широко улыбнулся Мариан. — Сейчас его почти никто не возит, а народ жаждет. Ты отличный партнер, дружище!
— А ты очень честный негоциант, приятно иметь дело, — отозвался фюрер, очень ровно, спокойно и негромко. Восьмизарядный смит-вессон на боку почему-то показался очень тяжелым и горячим. В «офисе» скупщика видимой охраны не имелось, однако Хольг не сомневался, что вооруженные бойцы скрываются за толстыми плотными занавесями, готовые к действию.
— Ну, надо же… — с расстановкой протянул скупщик. — «Gilbert U-238 Atomic Energy Laboratory». Ты действительно думаешь, что это кто-то здесь купит? Детский «набор юного атомщика»?..
— Даже в Шарме есть дети. Впрочем, купишь его ты же, а потом торжественно подаришь какому-нибудь «барону» в честь дня рождения его сына. Дорогой подарок. Как говорят англичане — «эксклюзив». И цена не обсуждается.
— Угадал, — вынужденно согласился Белц. — Эх… все-таки умеют англичане делать игрушки.
— Он американский.
— Ну, американцы. Все равно красиво.
— Согласен.
— Что ж, будь по-твоему, — негоциант сцепил ладони, громко брякнув перстнями. — Пора рассчитываться, аvoir des pièces amusantes! Сегодня ты станешь существенно богаче, mon digne ami.
Контора Белца располагалась на первом этаже большого белого дома, который некогда действительно был белым и служил пристанищем для нескольких весьма дорогих магазинов. Теперь это было мрачное, серое сооружение, почти скрытое под копотью, наслоениями жира и пепла, рифлеными кусками железа, подпорками, пристройками и всем остальным, что способен придумать коллектив, для которого не существует эстетических канонов, а «послезавтра» равноценно «спустя пару веков». Строго говоря, негр-перекупщик владел всем домом, однако дела вел только здесь, в бывшем кабинете бухгалтера.
Остатки неброской довоенной роскоши еще проглядывали кое-где, например в желтоватом и даже не очень вытертом сукне массивного стола-бюро. Или в изящной статуэтке мальчика, венчающей бронзовую чернильницу. Но в целом контора давно сдалась под напором вопящей варварской безвкусицы, а так же инстинктов хомяка, стаскивающего все в свою нору.
Отодвинув вскрытый деревянный ящик с дорогими сигарами, отпихнув пакет с копеечными открытками «в три краски», Мариан достал откуда-то из-под стола несколько конвертов. Хольг вздохнул и с постным видом посмотрел в потолок, тщательно демонстрируя, до какой степени ему все это безразлично. Максвелл запыхтел чуть тише.
Мариан заглянул в самый толстый конверт, сверху вниз, одним глазом, прищурив другой — словно смотрел в пустую бутылку.
— А может воды? — предложил он, не отрываясь от сосредоточенного созерцания денег. — Мне тут подбросили в настоящих стеклянных бутылках, ледниковую. Стоит немерено, шло в уплату долга, но цена вышла такая, что задолжал уже я. Однако для хорошего человека пары чарочек не жаль!
— «Альпийские ледники»? — едва заметно и со здоровой долей иронии усмехнулся фюрер.
— Обижаешь, — искренне огорчился Белц. — Русская вода, со всеми сертификатами, я проверял.