— Хорошо, — вздохнула Сандра, понимая, что он прав.
— А потом можно пойти прогуляться. Заодно и проверим, как дела на дороге.
Судя по всему, ему не терпелось уехать. Сандра снова вздохнула. Что ж, глупо было рассчитывать на то, что она заменит ему собою завтраки, обеды, ужины, а заодно и все закаты вместе с рассветами.
Она вдруг запоздало испугалась, не выглядит ли слишком навязчивой. Может, не стоило проявлять инициативу так откровенно? Он стал все чаще замыкаться в себе и отдаляться от нее. Возможно, он и правда не знает уже, как от нее избавиться.
Приняв душ и одевшись, Сандра дала себе слово делать вид, что между ними ничего особенного не произошло. Они просто малознакомые люди, волей судьбы оказавшиеся вместе на непродолжительное время. Ей было хорошо с ним, но…
Она совсем его не знает. Не знает даже, нравится ему или нет. Он просто взял то, что само плыло к нему в руки. А может, у него есть женщина? Возможно, он даже женат, и у него есть дети… Кто знает, какие тайны скрываются за его ехидными ухмылочками и внезапной задумчивостью?
Во время обеда она пыталась скрыть печаль за вежливой улыбкой. Впервые за все время им удалось поговорить непринужденно: на общие темы, без взаимных подколок и грязных намеков с его стороны. Правда, к концу обеда она поймала себя на том, что говорит в основном она, отвечая на его вопросы. Он умело манипулировал разговором, избегая говорить о себе и исподволь заставляя ее откровенничать обо всем: о бизнесе, о предстоящей выставке, о впечатлениях от столицы, об ее детстве в отчем доме, о родителях, об отношениях с братьями и сестрой и собственных предпочтениях во всем — в одежде, еде, спорте, отдыхе… Когда они покидали ресторан, не осталось ничего, чего бы он о ней не узнал. И это после того, как Сандра пыталась быть вежливо-сдержанной!
Она же по-прежнему знала о нем чуть больше, чем ничего.
После обеда они вышли прогуляться, и оказались не одни — постояльцы засиделись взаперти и теперь жаждали свободы. Наблюдая за оживленными лицами, Сандра тоже заставляла себя радоваться, но к радости неизменно примешивалась грусть. Уезжать не хотелось. Остановить бы время, спрятаться от предстоящих забот, забыться и не думать ни о приличиях, ни о дочернем долге, ни о том, как теперь строить свою жизнь после разрыва с Джеффом… Валяться бы с Клайгеном в постели, в плену горячих сильных рук, и слушать скрипучий голос, нашептывающий на ухо непристойности.
Сотрудники мотеля сумели расчистить с помощью трактора довольно большой отрезок дороги, по которому Сандра с Алексом смогли прогуляться к дальнему отрогу горы. Алекс, щурясь, смотрел вдаль, пытаясь разглядеть на белом серпантине бригаду дорожной службы. Сандра же, задрав голову и прикрыв глаза ладонью, наблюдала за парой горных орлов, раскинувших крылья в небесной голубизне. Их величественный полет дышал ощущением свободы и абсолютной гармонии: они идеально повторяли плавные движения друг друга и даже крыльями взмахивали в унисон. Когда они скрылись из виду за горной грядой, Сандра со вздохом опустила голову и увидела, что Алекс задумчиво смотрит на нее.
Молчание, повисшее между ними, в мгновение ока наэлектризовало воздух вокруг. Он не отводил глаз, глядя на нее совершенно открыто, и Сандра тоже не стала тушеваться. Она молча ждала его слов.
— Не замерзла? — хрипло спросил он.
— Немного, — ответила она спокойно. — Но я могу еще погулять. Здесь очень красиво.
— Красиво, — сказал он с неожиданной злобой, искривив губы. — Да что толку от этой красоты?
Сандра не поняла, что в ее словах могло его разозлить, и предпочла промолчать, прикусив губу.
— Ладно, идем, — буркнул он мягче, — нагулялась уже… и губы вон снова посинели.
Раздосадованная Сандра вспомнила, что перед выходом забыла покрыть губы блеском, чтобы хоть как-то защитить их от холода. Клайген быстро зашагал в сторону мотеля, и она безнадежно отстала от него на своих высоких каблуках. Но вскоре он спохватился, обернулся, подождал ее, и до самого мотеля старался идти на полшага позади.
Сандра же была слишком погружена в свои мысли, чтобы обижаться. Она догадалась, что именно в ее словах вызывало у Клайгена раздражение — упоминание о красоте. Конечно же… ее любовь ко всему прекрасному действовала на него, как красная тряпка на быка, потому что он считал себя человеком, которого даже в темноте нельзя назвать красивым.
Сандра вновь прикусила губу. Как она могла быть такой бестактной? Почему нельзя было просто прикусить язык и не говорить, не подумав?
Хотя теперь она начинала немного понимать тех, кто не желал иметь с ним дела. Наверняка, ожидая от людей враждебности из-за своего уродства, он уже заранее был готов к отказу и относился к людям с недоверием и опаской. И это не могло не отразиться на его поведении и словах. Ей стало понятно, почему он нервничал перед встречей со своим потенциальным клиентом. Сандра была уверена в том, что Клайген — настоящий профессионал и мастер своего дела. Об этом свидетельствовало даже то, что он выиграл тендер, который год назад объявила ее компания. И, тем не менее, он заранее готовил себя к очередной неудаче, несмотря на браваду и заверения в том, что справится со своими проблемами.