Тем временем недоумок – следователь перебрался на пароход, даже не попытавшись задержать убийцу Кобылина, и тот просто уплыл на лодке вместе с грузчиками и мешками.
– Ну – с, – повернулся к следователю Николай Харитонович, – и Вы дадите им просто так уйти?!
– Пусть плывут, – сказал капитан, – хватит мне двух смертей за один рейс.
– Кто-то ещё умер, помимо князя? – спросил Демьянов.
– Они застрелили Елизарова из речной полиции Рыбинска, – устало ответил Трегубов, который был вымотан и морально, и физически.
– Ишь, подонки, как подгадали место и время, – сказал капитан, наблюдая, как удаляется мокшан, – а от Гаврилы я такого не ожидал! От кого угодно, но не от него.
– Господи, что же я теперь скажу людям, как объясню: ни денег, ни муки, – учитель истории обхватил голову руками и сел прямо на палубу.
– Мы же теперь знаем, кто убил князя Кобылина? – капитан повернулся к Трегубову.
– Похоже, что так.
– Значит, пароход продолжит плавание, и полиция его не задержит?
– Это зависит не от меня, а от полиции, но предполагаю, что задерживать пароход больше нет смысла.
– Вам, капитан, в любом случае придётся объясниться с нами, – злорадно заявил Николай Харитонович, – смотрите, люди собираются. Мы оплатили билеты Вашему обществу не за тем, чтобы подвергнуться разбою!
– А скажите, господин Демьянов, – перебил его следователь, – о чём Вы давеча шептались с Гаврилой на пристани?
Иван
Неожиданная развязка застала Трегубова врасплох. Пока капитан успокаивал возмущенную публику, а, в основном, возмущение происходило от пассажиров первого и второго класса, возглавляемых Николаем Харитоновичем, Иван пошёл отдохнуть.
История с убийством князя разрешилась сама собою. Кто бы мог подумать на Григория? Иван знал, что есть такие люди, которые занимаются убийствами за гонорар, но сам видел такого первый раз и, что греха таить, Гриша произвел на него впечатление. Он же перезнакомился со всеми на пароходе, был в курсе всех дел, замечал всё, включая чувства девушки. Как ловко он применил это знание во время допроса, чтобы смутить его. Гриша – тот, кто всё время был рядом, пока Иван словно плутал во тьме без фонаря. Было от чего прийти в уныние. Трегубов считал, что не справился. Если бы Григорий не открылся сам, чтобы спасти им жизни, нашёл бы его Иван? Он был далеко не уверен в этом. Он то думал на Этьена или на Всеволода. Одним словом, недотёпа, которому ещё нужно учиться. Получается, что и Синицына мог убить Григорий. Наверняка, убийца такого уровня должен знать хотя бы самых известных агентов сыскной полиции, а Иван помнил, что о Синицыне не один раз писали газеты. Но почему Коновалов отпустил их? И что значили его слова: «берегите девушку». Это такая шутка? Как совет да любовь. Или ей что-то угрожает? Непонятно.
В одном Трегубов был прав – причина убийства лежала в прошлом. Какова бы она ни была, он, наверное, уже не узнает никогда. Что такого мог совершить князь в прошлом, что кто-то нанял убийцу?
В любом случае нужно написать отчёт по делу, чтобы полиция начала поиски Григория, или, как там его зовут по-настоящему. Возможно, что это будет не первое дело, по которому его ищут. Найдут ли? Трегубов сильно сомневался, такое впечатление произвел на него Григорий.
Второй отчет, как единственному представителю власти, ему предстояло написать о захвате судна артелью грузчиков и Арсением, об убийстве городового Елизарова. Иван вздохнул – такой молодой парень, Герасим Кондратьевич, ещё жить бы и жить… Этот Арсений был просто чудовище! Трегубову показалось, что ему нравилось убивать людей, нравилось быть выше людей, иметь над ними власть. Власть уровня бога: даровать жизнь или смерть. Иван ни капли не сомневался, что Арсений убил бы их троих на берегу, даже не моргнув глазом, если бы не вмешательство Григория. Наемный убийца тоже всё понял про Арсения и действовал, не задумываясь, даже зная, что этим раскроет себя.
Трегубову показалось, что, даже много повидавший в жизни, Гаврила был шокирован тем, с какой легкостью был готов убивать его сообщник. Как они вообще сговорились? Настолько были непохожими. Хотя, Арсений говорил, что нынешнее поколение революционеров и террористов поставило себе цель использовать как можно больше простых людей в достижении своих целей. Целей, которые, очевидно, были непонятны не только Ивану, но и им самим. Хотя, у Арсения любая цель похоже заменялась получением удовольствия от самого процесса, от опасностей и приключений, от убийств. Гаврила был не таким. Его можно понять. У него и товарищей из его артели есть семьи и дети, которые, возможно, сейчас голодают. А тут мука прямо перед носом. Устоял бы сам Иван, будучи в таком же положении, от такого соблазна, ещё неизвестно. Но Арсения и таких, как он, Трегубов понять не мог.