– Нет, нет, что Вы! Я – председатель комитета, – гордо сказал Павел Николаевич.

– Позвольте, а как это связано с мукой? Не пойму.

– Мы открыли у нас в губернии комитет, собрали денег. И я уже второй месяц скупаю в Рыбинске зерно. Здесь много судов отовсюду, и понемногу можно собрать зерно, хотя это сейчас страшный дефицит.

– Так это Ваши мешки грузят? – догадался доктор.

– Мои. Мука. Прямо здесь перемололи зерно. А повезу муку в Нижегородскую губернию, будем раздавать в наиболее пострадавших от неурожая деревнях.

– Так вот что за комитет! Благотворительный? Простите, не понял Вас сразу. Благородно! – воскликнул Шеин.

– Не знаю, не знаю, – скромно заявил Стогов. – Делаю, что могу. Что можем. Не я один этим занимаюсь, а мы все вместе, господин доктор? Вы же доктор?

– Почему Вы так думаете? – удивился Михаил Александрович.

– Не знаю, вид такой у Вас. Как увидел, решил, что Вы – доктор. Я не угадал? Не обидел Вас?

– Наоборот, Вы правы. Но я поражен! Последнее время все угадывают во мне доктора. Очевидно, наши профессии откладывают на нас некий отпечаток. Но как Вы оцениваете ситуацию с хлебом? Вы следите за этим?

– Всё хуже и хуже, – грустно сказал учитель. Мы собрали кое-что, но это – капля в море. Может, спасёт несколько семей. Но ситуацию не изменит. Знаете, что больше всего поражает?

– Нет, – ответил доктор.

– Фатализм.

– Что Вы под этим подразумеваете?

– Все знают, что наступил голод, что люди умрут. Много людей умрёт. Но большинство продолжает жить, как ни в чём не бывало. Те же крестьяне в деревнях. Они ничего не предпринимают. Разве это не поразительно? Жизнь вокруг идёт своим чередом. По реке ходят пароходы, пассажиры, такие, как мы, сидят в них и обедают в ресторане, а вокруг нас происходит трагедия. Но мы словно отгорожены от неё незримым забором. Вот я о чём. Фатализм в том, что все смирились с тем, что будет. Голод стал восприниматься, как обыденность.

– Но Вы же не смирились?

– Нет. Но нас так мало. Что мы можем сделать в масштабах страны?

– Я Вас хорошо понимаю, – сказал Шеин, – на голод накладывается эпидемия, и у меня тоже складывается ощущение, что борьба с ней интересует только нас, врачей. А власти и даже сами деревни, где уже есть случаи холеры, продолжают жить, словно её нет. Что Вы на это скажите?

– Что я скажу? А что тут говорить – человеческое общество. Человек ко всему быстро привыкает. Сколько этому примеров в истории? Какие только природные катаклизмы и жестокие нашествия не переживали наши предки!

– Ещё это всё усугубляется традициями, – добавил доктор. – Русский авось! Даже понимая, что начался голод или эпидемия, каждый думает: авось меня пронесёт! Со мной же такое не может случиться!