– Извините, но Вы то уже здесь, – остановил его Николай Алексеевич Агафонов, капитан парохода, – и обращаю Ваше внимание, что пассажир выпал с палубы в воду. А то, что он был удушен, потом установил доктор из пассажиров. Безопасность плавания и утопленники всегда были по части речной полиции, а не городской, поэтому прошу Вас избавьте меня от тела и дайте возможность продолжить плавание.

– Вы думаете, что это так просто?! – возразил Павел Иванович Протасов, снова повернувшись к капитану, – если это убийство, нужно проводить следствие.

– А следствие уже идёт, – поспешил вставить капитан.

– Как это уже идёт? – удивился лейтенант, подобрав свои мясистые щёки так, что усы встали торчком.

– У нас на борту судебный следователь, господин Трегубов, он уже ведёт следствие.

Лейтенант Протасов заколебался, ещё больше топорща усы от напряженных мыслительных процессов, проистекавших в этот момент под его фуражкой, а затем решился.

– Голиков, проверь тело. Елизаров, за мной, посмотрим, что это за такой господин Трегубов. Капитан, ведите.

Николай Алексеевич, облегченно вздохнул про себя и повёл недовольного полицейского в ресторан парохода, где Трегубов проводил допросы.

– Иван Иванович, – Агафонов представил речным полицейским Трегубова.

– Павел Иванович Протасов, – четко выговаривая, произнёс лейтенант, представляясь поднявшемуся из-за стола Ивану. – Позвольте полюбопытствовать, Иван Иванович, что за действие тут у Вас происходит?

– Очевидно, что произошло преступление, Павел Иванович. Кто-то задушил князя Кобылина и пытался утопить труп в Волге.

– Бесподобно, значит, жертва ещё и князь! А Вы каким боком, извиняюсь, к этому происшествию относитесь?

– Я – единственный представитель юстиции на борту парохода, поэтому, когда капитан попросил, я взял ситуацию под свой контроль и провёл первые допросы.

– Капитан, значит попросил, – Протасов кинул недовольный взгляд на Агафонова, – самоуправством занимается?

– Ну, почему же самоуправством? – заступился за капитана Трегубов, – пока все пассажиры на корабле, убийцу найти проще. Мне несложно было провести допросы.

– И какие же результаты этих допросов, господин судебный следователь?

– Пока никаких осязаемых, к сожалению, – честно признался Трегубов.

– То есть, преступник не найден, я Вас правильно понял? – спросил Протасов, продемонстрировав, что топорщиться у него могут не только усы, но и брови.

– Да, но у меня собрано много материала, если его изучить…

– Изучать будут другие. Что там, Голиков?