– Я не запомнила, спросите лучше его.

Трегубов тяжело вздохнул. Елена Лавровна, если это её настоящее имя, ничего не хотела говорить сверх того, что заучила заранее. Это только укрепило подозрения Ивана, но продолжать допрос было бессмысленно.

– Хорошо, Елена Лавровна, у меня к Вам больше нет вопросов. Позовите, пожалуйста, Вашего отца. Спасибо.

Лавр Афанасьевич всем своим видом располагал к доверию. Когда он сел напротив Трегубова, у Ивана появилось ощущение, что он уже давно и хорошо знает этого солидного и доброго господина. После Елены он решил не ходить вокруг и около, понимая, какой хитрец перед ним. Поэтому Иван зашёл прямо в лоб:

– Лавр Афанасьевич, я знаю, что князь Кобылин проиграл Вам перед смертью крупную сумму денег и собирался обвинить Вас в жульничестве. Этому есть три свидетеля, поэтому давайте избавим себя от лишних условностей и поговорим начистоту.

– Не знаю даже, о чём идет речь, – не пошел на поводу Трегубова Лавр Афанасьевич, – это какой-то наговор. Ничего я у него не выигрывал и даже не играл с ним.

Негодование седого господина выглядело настолько естественно, что на долю мгновения Иван усомнился сам в себе.

– Господин Васильковский тоже говорил, что Вы предлагали партию в карты.

– Не помню такого, но хорошо помню, что господин художник был пьян. Всё это ему привиделось.

Трегубов начал терять терпение. Пароход пришвартовался, капитан уже должен был послать за полицией, а у него не было никаких идей.

– Послушайте, Лавр Афанасьевич, я думаю, что Вы – бессовестный, но умный человек, – сказал после паузы Трегубов, – и Вы – единственный подозреваемый на этом пароходе в убийстве князя Кобылина. Косвенных свидетельств достаточно, чтобы дать понять присяжным, что Вы выиграли деньги, а после того, как полиция установит Ваше настоящее имя или найдёт прошлые грехи, Ваше положение станет совсем плохим. Вы знаете, что бывает за убийство?

– Полиция?

– Да, полиция, – она уже здесь, на пароходе. Если Вы мне всё расскажите, то они уйдут без Вас.

Лавр Афанасьевич отвел взгляд в сторону, задумался, а потом посмотрел на Ивана:

– Вы мне обещаете, что если я Вам всё расскажу, то Вы не сдадите меня полиции?

– Обещаю, только если убийца не Вы, – ответил Иван, подумав, что сейчас нужно найти убийцу, а не пытаться вывести на чистую воду шулера, против которого только косвенные улики, и вину которого будет непросто доказать в суде.

– Убийца – не я, уж поверьте. Зачем мне кого-то убивать? Бывает, что меня хотят убить, но я – нет. Да, некоторые богатеи, скажем так, избавляются в моем присутствии от карманной мелочи. И это не такой большой грех. Господин Кобылин проиграл мне некую сумму денег, но он настолько плохо играет. Играл… что это вышло само собой. Но у него при себе не было денег, и он дал мне расписку. Вот она. Какой резон мне его убивать, если я не получу денег?

Иван взял бумагу, которую протянул ему Лавр Афанасьевич. Это, действительно, была расписка на полторы тысячи рублей.

– Ничего себе! Но это ничего не доказывает. Вы можете предъявить расписку наследникам.

– Если они у него есть!