Облака в синеве вскипели, заструились вниз длинной клубящейся дугой, где-то в небесах протрубили призрачные герольды, и по облачному мосту заскользила к земле фея Фата-Моргана. За ее плечами билось сотканное из утренних туманов покрывало, земля у нижнего конца моста вдруг запестрела невиданными цветами. Фея Фата-Моргана шагнула с моста на цветочный ковер, и цветы не смялась под ее ногами, привыкшими ходить по облакам…
Рэндери рванулся, чтобы встать навстречу своей донне, но она уже склонилась над ним, положив ему на лоб легкую прохладную руку.
— Рыцарь… — сказала она — почему-то голосом Кристины. — Еще не время спать!
Фея Фата-Моргана начала таять и расплываться, словно клочок разорванного ветром облака, и вместо нее над Рэндери нависла укоризненная лошадиная морда. Белый конь тихо фыркал, трогал лоб хозяина теплыми губами и призывно звенел уздечкой.
Рэндери разом проснулся, схватил руссина за узду и зарычал на себя в ярости за свою слабость.
— Да! — прорычал он. — Да, госпожа, я иду!..
Юджин и Кристина сидели в проломе стены, дожидаясь возвращения Рэндери.
Кристина по давней детской привычке, вдруг вернувшейся к ней, болтала ногами, подставляя солнцу лицо с крепко зажмуренными глазами. Юджин ссутулился, обхватил руками колено, уперся в него взглядом и о чем-то сумрачно размышлял.
— Юджин! — наконец окликнула Кристина. — А кто такая все-таки фея Фата-Моргана? Фата-Моргана — ведь так крестоносцы называют мираж!
— Мда… — промычал шут.
— Что — «мда»? Значит, ее не существует?
— Мда. Рыцарь Глории Кетской тоже говорил, что ее не существует… Теперь больше так не говорит.
— Да? — Кристина распахнула глаза. — Почему?
— Потому что меч Рэндери вышел у него из спины на целую ладонь, вот почему.
Кристина закинула руку за спину, пощупала у себя между лопаток и содрогнулась.
— О-го! И все же, Юджин, почему рыцарь Рэндери выбрал в дамы сердца заоблачный мираж?
Шут пожал плечами. Кристина еще не видела Рэндери с красоткой на коленях, чтобы удивиться по-настоящему.
— Спроси у него сама… — проворчал он.
— И спрошу! — пообещала Кристина.
Юджин покосился на нее.