А я опять вернулась к началу, оказавшись с Джоссом, втиснутая в его колымагу. Мы молча выехали из Боскарвы, пересекли строящийся участок мистера Пэдлоу и, очутившись на склоне холма, направились в город.

Молчание нарушил Джосс:

– Ну, вот все и устроилось.

– Да.

– Как вам понравились ваши родичи?

– Я не всех видела. Я не встретилась с Гренвилом.

– Он вам понравится, – сказал Джосс, словно подразумевая, что уж он-то понравится.

– Мне все они понравились.

– Это хорошо.

Я смотрела на него. На нем была его синяя матерчатая куртка и сине-белый свитер с высоким отложным воротником. Профиль его был непроницаемым. Я чувствовала, что легко могу вспылить.

– Расскажите мне об Андреа, – попросила я.

– Что вы хотите знать об Андреа?

– Не знаю. Просто хочется, чтобы вы мне рассказали.

– Ей семнадцать лет, и она думает, что влюблена в одного парня, знакомого по художественной школе; ее родители его не одобряют, поэтому ее и сослали к тете Молли. И ей здесь дико скучно.

– Похоже, она выбрала вас в свои конфиденты.

– Здесь ей не с кем больше поговорить.

– А почему бы ей не вернуться в Лондон?

– Потому что ей только семнадцать. У нее нет денег. И думаю, что не хватило храбрости пойти наперекор родителям.

– Чем же она заполняет свое время?

– Не знаю. Я же здесь не целыми днями нахожусь. По-моему, она поднимается не раньше чем к обеду, а потом слоняется и смотрит телевизор. Боскарва населена стариками. Трудно винить ее за то, что она скучает.