И он завоюет ее.

Глава Третья

Излишне говорить, что Кэтрин плохо спала в ту ночь.

Самым худшим во всем этом—если не считать того, что Дункан снова появился в ее жизни, - была потеря диких земель. Ей нравилось здесь все-красивое поместье, озеро ... конюшни. Она всегда мечтала вернуться туда в один прекрасный день. Возможно, чтобы жить там. Каким-то образом, несмотря на все ее испытания, мысль об этом волшебном месте и тот факт, что оно принадлежало ей, поддерживала ее.

А теперь они исчезли.

После того, как она ворочалась с боку на бок и дергалась в предрассветные часы, она наконец задремала среди ужасных снов, с кислым желудком и влажными щеками.

Когда Дейдре пришла раздвинуть занавески—слишком рано, как это случилось,—она застонала. - Дай мне поспать, - всхлипнула она.

- Прошу прощения, мисс, - сказала Дейдре. - Но у вас есть посетители.

Кэтрин с усилием открыла веки и поморщилась.

Неужели солнце всегда было таким ярким?

- Мисс?

- Да. Кто это звонит? - спросила она. Впрочем, ей было все равно. Она должна сказать им всем, чтобы они ушли. После вчерашней ночи ей нужно было время, чтобы прийти в себя, привести себя в порядок, разобраться с возмутительным предложением Дункана Маккея выйти за него замуж.

Выйти за него замуж! Выйти за него замуж!

А потом он поцеловал ее. Его рот.

Ей было невыносимо даже думать об этом. Но она не могла.

- Мисс Элизабет Сент-Клер и Леди Эсмеральда.

- О, Лиз, какое облегчение. Кэтрин ожидала, что это будут Тивертон и Прейбл, чего она действительно не могла вынести. По крайней мере, она могла поговорить с Элизабет о том ужасе, в который превратилась ее жизнь с прошлой ночи. Конечно, они вдвоем могли бы придумать какой-нибудь заговор, чтобы все исправить. Элизабет была мастером придумывать заговоры, чтобы все исправить.

Поэтому она откинула одеяло, вытянула ноги и позволила Дейдре помочь надеть на себя утреннее платье. Оно было ярким и веселым и не соответствовало ее настроению ... ни в малейшей степени.

Тяжело вздохнув, она уставилась на свое отражение в зеркале, пока Дейдре приводила в порядок её кудри. Кто она теперь? Уже не та красивая, привилегированная девушка, какой она была в детстве.

О, она все еще была хорошенькой, но ее внешность стала ей во вред. Теперь она была всего лишь пешкой на шахматной доске. Лошадь с великолепными зубами, одетая в шелк и кружева, чтобы мужчины могли за нее торговаться.