Он метался по комнате, как впавший в ярость зверь, пока вдруг не застыл у письменного стола. Упираясь в него обеими руками, словно хотел вдавить в пол, он то и дело метал в меня взгляды. С таким подозрением, будто ждал, что сейчас я с хохотом сброшу кожу и окажусь мессиром Вальде собственной персоной.

— А что случилось? — не удержалась я. Игра с огнём раззадоривала. — Неужели это проблема?

— Проблема? — страшно прошипел он, отрываясь от стола. Через миг он уже был рядом, железные пальцы больно стиснули мои щёки. — Змей пытается добраться до меня через дочь, разумеется, это проблема!

Он с силой пихнул меня в дверь и я едва не вывалилась в коридор.

— Заприте её в покоях, — скомандовал он появившимся гвардейцам. — И не выпускайте до особого распоряжения.

— Стойте, где стоите! — рявкнула я.

Здравый смысл говорил, что сейчас нужно изобразить послушание, усыпить бдительность отца видимым подчинением. Но гнев на этого человека соединился со страхом — и взорвался.

Гвардейцы остановились, в нерешительности поглядывая на герцога.

— Почему вы так со мной обращаетесь? — спросила я. Всё тело обратилось напряжённой струной, кулаки сжались. — Что я такого сделала, что пряжка сапог для вас важнее родной дочери? Меня допрашивали вчера, допрашивали! Где были вы в это время, м?

Под моим напором он сделал шаг назад. Дрогнул и отвёл глаза. Но не тот это был человек, чтобы проиграть, пропустив один выпад.

— Ты слишком эмоциональна, Айрис. Укроти свою истерику, — жёстко отрезал он. — И не забывай, с кем говоришь.

— О, я помню, будьте уверены! — с кривой улыбкой хмыкнула я, всё больше распаляясь от его тона. Как он смеет вести себя так, будто ни в чём не виноват и мои претензии смехотворны? — Я говорю с тем, кто и палец о палец не ударит ради моего счастья, но требует, чтобы я ему подчинялась.

— Замолчи немедленно.

— Может, хватит пытаться меня заткнуть и начать говорить самому? Ни один мой вопрос вы не удостоили ответом. Может потому, что ответить нечего? Так где вы были вчера? И что за дела у вас с королевой?

— Довольно. — Он рубанул воздух ладонью, словно окончательно обрывал все связи между нами. — Не думал, что от тебя будет столько проблем. А вы что застыли, болваны? Ведите её в покои и не выпускайте.

Мелкая дрожь сотрясала меня с головы до ног. Предел ярости был горным обрывом, на краю которого не хватает дыхания, чёрной пропастью, из которой уже не выбраться.

И когда рука гвардейца коснулась меня, грянул гром.