Высокие двери выглядели неприступно. Гвардейцы, что несли караул, встретили появление гостьи с каменными лицами. Поглядывая на их алебарды с невольным трепетом, я постучала.

Ничего.

Я постучала снова, прибавив усилий.

Результат тот же.

А ведь прямо сейчас мои пожитки уже могут грузить в карету…

Я забарабанила изо всех сил, отбивая кулак о дерево.

Один из гвардейцев, глядя на мои старания, неловко кашлянул:

— Госпожа, лорд Вальде никогда не принимает по утрам, — он говорил шёпотом. Даже это было непростительной дерзостью. Обратившись к даме без разрешения, он рисковал вылететь со своего тёпленького местечка. Наверное, вид у меня был совсем отчаянный.

— У меня к нему дело, — ответила я и забарабанила с утроенными усилиями. А когда боль в руке стала невыносимой, развернулась и продолжила каблуком. — Да просыпайтесь же вы!

Вместо нужных мне дверей распахнулись другие, дальше по коридору.

— Что… — Сонный Эдельгар выглянул, недоумение и раздражение мешались на его лице. Он заметил меня и удивился: — Миледи?

Я бросилась к нему. Опомнилась и перешла на быстрый шаг, чтобы не потерять лицо окончательно. Принц был без камзола, в тонкой батистовой рубахе, каштановые кудри лежали в беспорядке. От него веяло таким теплом, что я с огромным трудом удержалась, чтобы не кинуться ему на грудь.

— Что произошло? — Сонливость слетела с него моментально.

— Отец хочет отправить меня домой, — выпалила я раньше, чем вообще придумала, что сказать. Не пришлось играть отчаяние, меня и так колотило. — Он запрёт меня там, а потом выдаст за герцога Олбриджа! Вы же знаете, какой он!..

— Спокойно, всё хорошо, — сильные руки сжали мои плечи. Голос Эдельгара с утра был ниже обычного и действовал успокаивающе. — Но… Разве вы сами не желали этого брака?

О, верно. Совсем забыла.

Странно же для окружающих должна выглядеть такая перемена — та, что годами вешалась на горе-жениха, теперь не хочет идти с ним к алтарю. Я потупилась. Мозги ещё не проснулись как следует и поворачивались со скрипом. Принц терпеливо ждал.

— Всё не так, как вам кажется, — наконец сказала я, поднимая на него глаза. — Это брак по расчету, а не по зову сердца. Герцог Олбридж не тот человек, с которым я буду счастлива, он растопчет моё достоинство и будет похваляться этим. Все эти годы я терпела унижения, которым не было ни конца, ни края, но прозрела только сейчас. Я знаю, что не вправе просить, но мне больше не к кому пойти!..

К концу этой речи слёзы пеленой застилали глаза. То ли актёрский талант проснулся, то ли настоящий страх, что липкие лапы жениха до меня доберутся.

Пальцы Эдельгара сжались сильнее.