Сегодня мы едем не торопясь — ночью Лаерж опять засыпало снегом. Сугробы на обочинах иногда достигают небывалых размеров. Я такого не видела ни разу за все пять лет — поэтому, поддавшись соблазну, отодвигаю шторку и некоторое время наслаждаюсь зимними видами.

Моя радость стихает быстро: когда мы въезжаем в город, от снежной сказки не остается ровным счетом ничего и я вновь утыкаюсь в планшет. Перечень вопросов, которые я намереваюсь задать Остину, обширен, но интуиция подсказывает, что истины я все равно не добьюсь: цветочник вышел из таверны много позже убийства. Тем более простоватый мужчина, любящий выпить, вряд ли будет затейливо путать следы.

Дилижанс тормозит перед воротами крепости и я быстро направляюсь ко входу. Праздничное древо, затейливо украшенное яркими шарами и золочеными орехами на веревочках, кажется, переливается всеми цветами радуги. Я мельком оцениваю яркую верхушку и, взбежав по ступенькам, толкаю тяжелую дверь.

Внутри тоже все пропахло праздником. Еловый запах — тяжелый, просачивающийся повсюду причудливо смешивается с ароматом корицы: наверняка кто-то из дежурных, поторопившись, принес на работу праздничный кекс. Я в прошлом году тоже пекла — необходимость заесть печаль, вызванную праздничным дежурством, была насущной.

Вальтц, сбегающий по лестнице мне навстречу, приветливо кивает. Отвечаю ему тем же, и повернув на следующий лестничный пролет, нос к носу сталкиваюсь с Ринданом. Ну как, сталкиваюсь — с размаху влетаю в него и, ещё не успев ничего осознать, чувствую такой знакомый запах можжевельника. Ну а бархатный хрипловатый голос, всего пол-мгновения спустя раздющийся сверху, окончательно расставляет все на свои места.

— Мейделин…

Я вскидываю голову, сразу попадая в плен зеленых глаз.

— Привет…

— Привет, — несмотря ни на что, инквизитор серьезен и я сразу подбираюсь, — ты надолго?

— У меня рабочий день, — киваю я.

— Отлично, — Максвелл отводит взгляд, глядя поверх моей головы в маленькое окошко, выходящее на улицу. Он будто хочешь что-то сказать, но в последний момент едва заметно качает головой и все-таки улыбается.

— Что такое? — все же решаюсь учточнить я.

— Ничего серьезного. Просто… мы с Вальтцем должны кое-куда съездить. К вечеру вернуться не успею.

Я тихо вздыхаю, уже предчувствуя вечер за книгой. И когда только к нему успела привыкнуть…

А ещё мне совсем чуть-чуть, но обидно. И, хоть я и понимаю, что работа для нас первостепенна, мне хочется видеть его чаще. И больше. И…

— Ничего страшного, — все же улыбаюсь, — увидимся завтра.

— Да, — его пальцы быстро, будто украдкой пробегают по моей щеке и легко касаются волос, — если успею, перед отъездом к тебе забегу.

— Буду ждать, — не удержавшись, я все-таки легко касаюсь его руки.