Отказываться мне не хочется, поэтому я позволяю себя поднять, закутать в шаль и сопроводить в кухню. На столе обретаются свертки из таверны и пахнет свежей выпечкой.

— Садись, — предлагает Риндан и приступает к распаковке.

Глядя, как из свертка показываются свежие пирожки с блестящей, глянцевой поверхностью, я ощущаю такой приступ голода, что в румяный бок первой жертвы вгрызаюсь с рычанием степного волка, чувствуя кожей веселый взгляд.

Вестимо, чей.

— Мне нравится твой аппетит, — замечает Максвелл, подвигая мне чашку с темным напитком.

— Кто как работает — тот так и ест, — со смешком откликаюсь я и тянусь за еще одним пирожком.

После ужина инквизитор опускается в кресло с газетой в руках, а я тщетно пытаюсь скрыть довольную улыбку — Максвелл отлично вписался в кухонный антураж. Но мужчина видит мое настроение и, подняв бровь, иронично глядит на меня.

— Хорошо смотришься, — киваю я на кресло.

— Спасибо, — смеется он, открывая газету и через пару мгновений радует меня новостью, — ты знаешь, что послезавтра Нойремштире ярмарка, посвященная дню Отца?

— Знаю. Хотела съездить, но пока не решила… — признаюсь я, протирая тарелку.

— Почему?

— Дело Вермейера… — морщусь, — хочу ещё раз допросить цветочника.

— Остина? — а у него отличная память! — что тебе мешает сделать это утром перед поездкой? — инквизитор некоторое время мешкает, но потом, подначенный моим взглядом, все-таки раскалывается, — я попросил его на пару дней придержать. Как раз протрезвеет и…

— А его жена?

— Мне показалось, что она рада, — задумчиво чешет макушку мужчина, — по крайней мере, с её стороны возражений не было. Так что по поводу поездки?

— Хочешь составить мне компанию в неуемных денежных тратах?

— Хочу их возглавить. Тем более, я наводил справки — как раз к началу ярмарки у тебя два выходных перед дежурством. А по поводу себя я договорюсь с Вальтцем. Ну так что?

Предложение слишком соблазнительное, чтобы отказываться, но я на некоторое время все-таки зависаю над медной раковиной, прежде чем вынести вердикт:

— Я за. Но допрошу его не перед поездкой, а завтра.

Следующий день пролетает незаметно. Риндан уходит рано утром, отказавшись от чая и отговорившись работой. Я не протестую — знаю уже, что всех инквизиторов Лоуренс созвал на планерку. А поэтому не спеша собираюсь, долго сижу в кухне, делая заметки в планшете и, наконец, когда у калитки раздается привычный звон колокольчика, набрасываю на голову платок и выхожу из дому.