— Случайность, — я пожал плечами.

— Ну-ну, — пробормотал казак и вытянул у трупа из-за пазухи такой же револьвер, как и мой.

В торбе у неудачника, так же как и у обысканного мною хунхуза, находился кусок лепёшки и запас револьверных патронов.

— Словно братья, — прокомментировал я находку. — Одинаково из лука стреляют, одно и то же жрут и барахло одинаковое.

— Токмо смерть разную приняли, — разглядывая рану от ножа на шее у второго бандита, вымолвил Степан.

— Один от пули, другой от ножа. А какая на хрен разница, чем тебя на тот свет сподобятся отправить, — выругался я.

— Дак случайность, говоришь? — Степан посмотрел на меня, словно только сейчас впервые увидел. — Что-то мне в такие случаи не верится. Я сам ножи метать горазд, но тут, скажу тебе, знатная работа.

— Ладно, Стёпа, хватит рассусоливать, пора двигать, — прервал я его размышления.

Поглядев на древний карамультук раненого хунхуза, Степан пренебрежительно отбросил его в сторону.

— Это не оружие, — процедил он.

Я был с ним полностью согласен. Мы поспешно употребили трофейный провиант и тронулись в путь. Перед дорогой мы связали подлеченному пленнику руки, после чего я перерезал резинку на его шароварах. Глядя на мои меры предосторожности, Степан усмехнулся.

— Как ты думаешь, слышали хунхузы наши выстрелы или нет? — поинтересовался я у Степана.

— Конечно, слышали. Если верить нехристю, то тут по прямой версты четыре будет. А то и того меньше. Должно быть слышно, если какая сопка нас не перекрывает.

Когда до предполагаемого лагеря противника оставалось менее километра, мы остановились. Наш пленник, почуяв близость своих товарищей по шайке, заволновался. Я вытащил из ножен свой нож и, приставив его к горлу китайца, слегка придавил. Изпод лезвия мелкими каплями закапала кровь. «Наш друг» моментально успокоился.

— То-то, — прошептал я и, не заботясь о том, понимает ли этот ирокез меня или нет, добавил, — будешь дёргаться, кишки выпущу.

Хунхуз в знак согласия оживлённо замотал головой.

— Так ты, сволочь, оказывается, по-нашему всё понимаешь? — возмутился я. — Ну, погоди у меня, паскуда!

Поняв, что его секрет раскрыт, хунхуз испуганно сжался.

— Ладно, живи пока, — успокоил я его. — Если спросят «кто идёт?», скажешь, что это вы. И не дай тебе Бог что-то сказать неправильно!

И я вновь прижал нож к горлу.