– Нет, – ответила царевна. – Да это и не его люди, а варвары, ради которых царь все и затеял. Он собирается обменять меня на взятых в плен воинов-северян – именно так я написала в письме под его диктовку. – Теперь ее взгляд стал по-настоящему сердитым. – Видишь, насколько он дорожит этим союзом? Настолько, что ради него похитил меня и готов отдать тебя вождю этих варваров в жены!
Герика отложила дощечку и задумалась. Но не о брачном союзе с северянином –
Всякий раз, задаваясь этим вопросом, Искандер находил для него только один ответ: судьба.
Он потом часто спрашивал себя, почему отправился к переправе, а не в Танарию. Что заставило его изменить планы? Нежелание далеко уходить от столицы Бааса в смутное время, оставлять Калигара без поддержки? Нет, его друг справился бы и сам. Угроза вторжения варваров? Возможно, но если бы те захотели перейти реку, давно перешли бы, а не топтались на месте. Стремление помочь государю Истры в борьбе с северянами? После того, как тот посмеялся над Искандером на консулате, – точно нет. Тогда что же?
В глубине души он знал ответ:
Отряд его всадников появился у переправы в сумерках. На другом берегу, примерно в четверти лиги от берега, виднелось множество ярких точек: горели походные костры.
– Их там целая орда! – доложил Искандеру командующий эквистерией. – Если они поймут, что нас намного меньше, то перейдут реку и нападут.
Царь задумался.
– Разожгите вдвое больше костров, чем у них, – велел он. – Пусть северяне думают, что у нас тут огромная армия.
Ночь прошла спокойно, хотя ни один из воинов Искандера не сомкнул глаз.
Весь следующий день они создавали видимость присутствия у переправы нескольких сотен всадников: шумели, скакали туда-сюда, звенели оружием. На другом берегу было тихо. Похоже, варвары наблюдали за ними.
Ночью оба берега еще ярче запылали желтыми сполохами костров. Создавалось впечатление, что и к танарийцам и к варварам за день пришло немалое подкрепление.
– Что-то здесь не так, – нахмурился Искандер. – Кажется, мы с северянами играем в одну и ту же игру.
Утром на реку опустился густой туман, и царь решил под его прикрытием подойти к переправе и посмотреть, не ошибся ли он в своих подозрениях. Вокруг было тихо – ни стрекота птиц, ни шуршания камыша… Искандер спустился к плотам, осторожно ступил на первый… и вдруг услышал вполне узнаваемое журчание. Он пригляделся: на одном из плотов почти посреди переправы стоял высоченный варвар в меховой безрукавке. И преспокойно мочился в реку.
Искандер на мгновение замер. Нужно было что-то сказать или сделать… но он впервые не знал, что именно. Отступить? Поздно. Нападать – глупо. И опасно. Требовать объяснений? Но северянин, вполне вероятно, не знает их языка. И тогда танарийский царь сделал единственное, что в тот момент показалось ему подходящим: он не спеша подошел, приподнял подол туники и зажурчал рядом.
– У тебя девятнадцать воинов и столько же лошадей, – на вполне сносном южном наречии сообщил ему варвар, когда они оба закончили. – Я проверил.
Значит, не показалось. За ними действительно наблюдали.
– У тебя немногим больше, – предположил Искандер. – Двадцать?
– Двадцать три, – уточнил северянин. – Было тридцать. Семеро погибли по дороге сюда.