Глава 39

Жизнь после смерти

Высокая, тонкая женщина поднялась навстречу, стоило Лили вслед за Джеймсом и мистером Грюмом перешагнула порог гостиной родительского дома.

Незнакомка с первого взгляда внушала доверие. О таких женщинах говорят — истинная леди. Черное шёлковое платье с округлым вырезом у шеи оживлялось единственным кулоном на длинной серебряной цепочке. Густые, блестящие волосы были уложены на затылке в классический пучок-ракушку, впереди обрамляя лицо мягкими естественными волнами. На белом лице выделялись тонкие черные брови и проницательные карие глаза, опушенные шелковистыми длинными ресницами.

Сходство незнакомки с Блэками было ярким, неоспоримым, оно не оставляло сомнений.

— Я Дорея Поттер, — представилась дама, протягивая Лили руку для рукопожатия. — Примите мои извинения за неожиданный визит, мисс Эванс, за то, что я позволила себе явиться в ваш дом без приглашения. Прекрасно осознаю, насколько это может показаться неуместным. Но мистер Дамблдор поставил меня в известность о несчастии, постигшем вас. Он попросил моей помощи, а я не захотела ему отказать, ведь мой сын Джеймс так много рассказывал о вас, что у меня возникло чувство, будто мы с вами друзья. Вот я и поспешила прибыть в ваш дом в надежде быть полезной.

Лили была рада поддержке. Ей был необходим кто-то, кто мог не только сочувственно глядеть в глаза, а сумел бы помочь с организацией похорон.

Дорея Поттер прекрасно с этим справилась. Она была незаметна и незаменима — деятельная, собранная, тактичная миссис Поттер успела позаботиться обо всём, всё организовав наилучшим образом.

День похорон выдался пасмурным, наполненным тучами и влагой. В память врезались стоящие вдоль дороги обнажённые деревья и то, как прохладен был воздух, переполненный влагой, точно слезами.

Лили всегда ненавидела похороны. Они напоминали ей о том, о чём она всегда старалась забыть — о том, что этот мир вовсе не дом нам, а временное пристанище.

Свет, проходя через цветные церковные витражи арочных окон, рисовал на полу ровные геометрические фигуры. Гробы, стоявшие в ряд друг за другом, тоже был по-математически лаконичны.

— Время лечит, — мягко звучал голос священника, читающего панихидную проповедь. — Оно залечит любую рану. Билл и Мэри Эвансы были прекрасными людьми. Билл стоял на страже закона, Мэри исправно поддерживала огонь в домашнем очаге. Они достойная для примера и подражания пара. В своих молитвах помянем их.

Гробы окружали цветы. Цветы лежали на деревянных полированных крышках, стояли в напольных вазах, в вазах на специальных подставках. Цветы издавали сладкий тяжелый аромат. Дышать было трудно.

— Наконец душа четы Эвансов обрела покой, — несся к небесам голос проповедника. — Они встретятся там с теми, кто обрёл покой до них. И возрадуются.

Петуния сидела не шевелясь. Она казалась отрешённой, растворённой в своем горе и ко всему безразличной.

Наверное, она, как и Лили, не могла поверить в то, что мертвые способны чему-то радоваться. Все эти потусторонние встречи не более, чем наше воображение. Это мы печалимся и утешаемся, а мертвым всё равно. Но какая-то часть нас всё равно, вопреки логике и очевидности, продолжает верить в присутствие дорогих людей рядом с нами и после их смерти.

Панихида закончилась. Лили и Петуния пошли за траурным катафалком — рядом, вместе. Красивые осиротевшие девушки в чёрном пальто, черной шляпке, черных перчатках. Сёстры Эванс.

Бледные тени от голых дрожащих веток метались по снегу.