В глазах Сева загорался нехороший, темный огонь. Этакая патологическая, нездоровая радость из-за возможности сказать очередную гадость:

— А это не украшение.

— Что же это, в таком случае?

— Яд.

— Зачем он тебе?

— Я же змей, гриффиндорка. Змее нельзя без яда.

Она тогда смеялась, пытаясь свести всё к шутке. Как известно, смеётся тот, кто смеётся последним.

Словно зачарованная, Лили потянулась к перстню в руке полицейского:

— Где вы это нашли? — хрипло спросила она.

— Под тем креслом, — кивнул полицейский.

Лили проследила взглядом за указанным направлением и вспомнила, что одна из фигур стояла именно у кресла. Эта тень появилась в её доме первой.

Тело закололо сотней иголок, перед глазами замельтешили чёрные мушки. Лили до крови закусила губу, заставляя бешено завертевшийся мир остановиться.

«Держись за меня», — сказал ей однажды мальчик с худым, узким, насмешливым и злым лицом, приглашая покататься на метле звездной зимней ночью.

Тогда Северус Снейп впервые показал Лили Эванс, что такое полёт.

Он же, проклятый змей, показал ей, что такое падение. Стремительное и безнадёжное.

Глупая Венди на самом деле никогда и не прилетела на Остров, Которого Нет. Она, шагнув за карниз окна, разбилась. Вдребезги. Вот и вся история.

Свет в сердце Лили погас.

Лили Эванс была. Лили Эванс не стало.

Полицейский удивлённо моргнул:

— Мисс?..