— Это был один из гениальных планов Питера, — в любовью сказала Нина. — Он всегда умел придумывать отличные планы. Лучше бы он стал писателем. Мы хотели все обставить так, чтобы все думали, что мальчишка сошел с ума, убил свою мачеху, а потом покончил с собой. Питер его накручивал почти три месяца, пока не уговорил бежать из дома. Но он притащил с собой какого-то мексикашку. Когда я стукнула мальчишку в подсобке бронзовым Буддой по голове, брат пошел на улицу и застрелил того прямо в машине. Мы ждали темноты, чтобы вывезти парня в Сен-Симеон, но тут неожиданно ко мне в лавку заявился Лютер. Я до смерти испугалась, что он меня узнал, поэтому, как только он отвернулся, тут же схватила первую же попавшуюся статуэтку — кажется, это была богиня Кали — и огрела ее основанием прямо по затылку. Потом еле-еле затолкала в деревянный китайский сундук. Откуда я могла знать, что он тут же умрет.

Теперь я понял, что произошло сегодня утром. Нина, вероятно, была не сильна в рукопашной и стреляла кое-как, но она мастерски умела бить тяжелыми предметами по голове. Сегодня утром она наверняка пряталась в хижине, и когда мы с Питером вошли, подкралась сзади и огрела меня по голове лопатой или кочергой от камина. Хорошо, что мне повезло больше чем, бедняге Лютеру, который просто хотел помочь племяннику.

— Мы не могли бросить Лютера на пирсе, особенно с такой приметной машиной, — продолжала тем временем жаловаться Нина. — Так что Питер повез его в дом на Голливудских холмах, после того как я нашла у него в кармане ключи и объяснила, как открываются ворота. А я сидела и ждала его в нашей машине вместе с Томом в Санта-Монике. Пришлось позаимствовать один из ковров мистера Хаттами, чтобы укрыть мальчишку на заднем сидении. Еще Питер хотел найти в доме Лютера мои фотографии. Маленький мерзавец не принес те, что мы ему, дали, хоть и обещал.

— А зачем вам нужны были эти фотографии?

— Нам нужна была всего одна. Где изображены мы с Томом на этой самой горе. Она доказала бы, что парень сошел с ума, потому что скучал по своей настоящей матери. И убил злую мачеху. А потом убил себя.

Зубы Нины начали стучать мелкой дрожью, а на лбу выступили капли пота. Зрачки расширись и глаза в свете лампы стали казаться черными колодцами. Я уже видел это в ее лавке. Несомненно, она была законченной наркоманкой или страдала диабетом, а, может, все вместе. Я даже не представлял, где она провела сегодняшний день, после того, как оглушила меня, а ее брат связал и бросил меня в подвале. Может быть, валяясь где-то в лесу, ловя кайф, пока Питер приводил в действие свой гениальный план.

— Так зачем все это было нужно? — спросил я.

— Полагаю, все дело в Томе, — задумчиво ответила Эдит. — Когда я его официально усыновила, то основала специальный фонд из семейного капитала, во владение которым он должен вступить по достижении двадцати одного года. Ни Том, ни Генри он нем не знают. Я хотела дождаться совершеннолетия сына, чтобы обо всем им рассказать: и о своем происхождении, и деньгах, и о Нине. Но, если Том умрет раньше достижения совершеннолетия, то деньги автоматически возвращаются в основной капитал. А если умираю я, то он достается моим ближайшим родственникам, то есть, в основном, Питеру.

— Разве не муж теперь ваш главный наследник? — удивился я.

— Нет, Генри может унаследовать только мое личное состояние, о чем я распорядилась в завещании. Все, что касается капитала Адамсов, может быть передано только Адамсам. Такова была воля дедушки Чарльза. Видимо, он боялся охотников за приданным.

— Но он же вычеркнул родного сына из своего завещания. Неужели вы не могли вычеркнуть кузена?

— К сожалению, нет. Дедушка не оставил своим потомкам такой роскоши. Он, видимо, считал, что деньги унаследуют мои дети. Впрочем, Том имеет на них полное право, потому что сын Нины. Да что с тобой не так?! — неожиданно закричала она на кузину. — Неужели ты была готова убить родного сына из-за денег? Разве вам было мало?

— Ты не представляешь, что мне пришлось вынести, — обиженно заявила старуха. — Из Франции с документами Анук я уехала в Испанию, потом в Танжер, затем на Ближний Восток. Брат советовал мне несколько лет не показываться в Америке. И все это время я жила на твои крохотные подачки, которые Питер не всегда мне вовремя присылал. А когда я, наконец, добралась до Штатов через полмира, оказалось, что все, что меня ждет — это грязная лавка у океана. Конечно, нам пришлось торопиться. Мы же ждали столько лет! Питер сказал, что скоро мальчишка уедет в колледж, может быть, на другой конец страны, и нам трудно будет обставить все дело как убийство-самоубийство. И, к тому же, не тебе меня обвинять. Ты сама пыталась меня убить. А в итоге застрелила моего брата!

— Э, нет, — подала голос Аманда. — Питера застрелила я.

— Ты! — Нина наставила на нее дрожащий палец. — Еще одна ханжа. Я многое про тебя могу рассказать, про твои делишки в Париже…

— Ну хватит!

Аманда резко хлопнула ладонями по столу и решительно поднялась.

— Рамон почти отключился, Тому срочно нужна ванна и постель. Я думаю, нам пора заканчивать эту вечеринку.

У меня больше не было сил ни с кем спорить. Я подошел к Рамону и закинул его здоровую руку себе на плечо. Он пьяно заворчал. Эдит тоже поднялась, сделала нерешительный шаг в сторону Тома, затем передумала и встала рядом со мной. Вместо нее к мальчику подошла Аманда и тронула его за плечо. Он послушно поднялся.

Мы побрели к выходу, но, услышав позади шум, обернулись. Нина скользнула на пол и ползла в сторону брата, останавливаясь и шумно дыша. Затем с огромным усилием она подтащила тело ближе к камину и при свете затухающего пламени стала лихорадочно обыскивать его карманы, видимо, в поисках дозы. Так ничего не найдя, она положила голову трупа себе на колени и стала греться у огня, сотрясаясь мелкой дрожью.