— Она подходит мне по комплекции, — сказал Туберский.
Дарла посмотрела на Джона, чопорно улыбнулась и отвела взгляд. Фенберг застонал:
— О, я тебя умоляю. Не придумывай, ради Бога. Только не здесь.
Туберский вынул зубочистку изо рта и попросил Фенберга подержать ее. Он легко прошел сквозь толпу к юному ангелу. Нельзя было сказать, чтобы она покраснела. Туберский улыбнулся и облокотился о машину. Должно быть, он сказал что-то смешное, потому что Дарла прикрыла рот рукой и засмеялась. Боковым зрением Фенберг увидел, что кто-то приближается. Ее отец. Фенберг выругался про себя и стал продираться сквозь толпу.
— Здесь ваши фокусы не пройдут, — сказал Беган и положил свою костлявую руку на кукольную руку дочери. Он изо всех сил подталкивал ее, стараясь стать между ней и Туберским. — А вы, я знаю вас. Держитесь подальше от моей дочери!
— Отпусти мою руку, — попросила Дарла, удивленная поведением отца.
Джон стоял, выпрямившись и возвышаясь надо всеми.
— Отойди от моей машины, — повернулся к Туберскому Беган. Джон сделал маленький шаг назад.
— Я сказал, отойди от моей машины.
Туберский сделал еще один шаг назад.
— Отпусти, пожалуйста, мою руку, мне больно, — сказала Дарла, стараясь говорить спокойно. Фенберг, на всякий случай, стоял рядом.
— Раньше ты ставила в трудное положение меня, теперь ставишь себя. Ты ведешь себя при людях, как девчонка, — сказал Беган, дергая ее за руку. — Ты хочешь, чтобы я рассказал этим добрым людям, чем ты занималась?
Добрые люди были слегка ошеломлены такой вспышкой.
— Здесь у тебя будет возможность начать новую жизнь.
— Отпусти… мою… руку…
Беган снова дернул ее. Туберский нахмурился.
— Я не хочу больше наблюдать сцены, которые уже видел. В твоей комнате не будет больше темнокожих мальчиков, договорились? Больше никаких развлечений с мальчиками? Мы это уже проходили.
Дарла беспомощно уставилась на тротуар, стараясь не смотреть никому в глаза. Из ее глаз хлынули слезы ярости.
— Иди в машину и жди, — приказал Беган, подталкивая ее к двери.
Все лозунги протестующих были теперь опущены.