— Я должен предупредить вас…

— Не напрягайтесь, — сказал Фенберг, поддерживая его.

Беган предупредил Фенберга об ужасном Братстве, темных мастерах мистического трехмерного мира. О женщине, старой и коварной вампирке. Правда, она была потрясающе привлекательной. Это плюс. К минусам можно было отнести то, что ей нужны были не только души Элен и Туберского, но и новорожденного Фенберга.

Беган закашлял. Майкл увидел три черные дырочки от пуль, краснеющие от крови на узкой груди. Бегана начало трясти от проникающего в него холода.

— Я боюсь. Я так раскаиваюсь. Пожалуйста, пусть кто-нибудь простит меня. Я раскаиваюсь.

— Я прощу вас, если хотите.

— У меня столько грехов, за которые надо платить…

Фенберг слегка кивнул головой.

— Вас уже простили, разве вы не помните? — успокаивающе произнес Фенберг и поправил соскальзывающее вниз тело. Фенберг вспомнил, как брат говорил ему несколько лет назад. И это успокоило его тогда. — Мартин, я не могу поклясться, что это так. Но скажу тебе только, что в глубине моего сердца я чувствую, что это правда. Пройдет совсем немного времени, и ты вернешься маленьким ребенком, tabula rasa, и попробуешь начать все сначала.

Эти слова, казалось, подарили Бегану надежду. Он улыбнулся, перед тем как умереть, и искренне сказал спасибо. Он еще спросил Фенберга, какая собака убила его. Фенберг не знал.

Фенберг закрыл глаза Мартина и задумался. Он не знал многого.

На расстоянии нескольких футов от него Рыжая Собака Рассмуссен нетвердым шагом вышел из-за деревьев. Он поднял пистолет и тщательно прицелился, чтобы еще раз выстрелить в голову Фенберга. Рыжая Собака потерял равновесие и выстрелил в воздух. От отдачи он упал назад и растянулся. Он валялся на тротуаре совершенно пьяный.

Фенберг сидел на Главной улице, голова Мартина покоилась у него на коленях. Начала собираться толпа. Первые три месяца этого года были увлекательными. Брови Фенберга хмурились, когда он думал о странном поведении своего брата, того, который сменил имя по соображениям карьеры, хотя никакой карьеры у него не было. На самом деле ничего особенного. Но, с тех пор как его царапнул Беган, он ел по-волчьи. И Фенберг не был совершенно уверен, но чувствовал, что брату хочется гоняться за машинами.

Фенберг вздохнул, потом улыбнулся. Он грезил наяву, и не о Трейси. Перед ним стояло лицо высокой брюнетки с округлившимся животом, прекрасным цветом лица, ярко-голубыми глазами и плохим характером. Фенберг признавал это. Он любил сумасшедших женщин.

Рыжая Собака Рассмуссен слегка сопротивлялся, когда люди из департамента шерифа Бэсин Вэли пришли, чтобы снова арестовать его.

— Я на самом деле терпеть не могу репортеров, — признался Рыжая Собака Рассмуссен.