– Нет, – выдавил тролль. – Ты одна в моем сердце. Я сейчас все улажу.

Он вышел за ворота и во всю прыть побежал к любимой кикиморе, только пыль поднялась.

– За дело, – скомандовала Лада, отталкивая морду ластившегося к ней Беляша. – Кикимора обещала его задержать, но надо торопиться.

Она вошла в дом, сморщила нос. Тролль не спешил наводить порядок – вещи так и были разбросаны по всему дому, лишь только портрет свекрови вернулся на место.

– Где же он мог ее спрятать, – размышляла Лада. Волк и Проша пошли обыскивать двор и сарай, но она была уверена, что шкатулка в доме. Да и кикимора ее убеждала, что тролль держит сокровище под рукой. Девушка медленно прошлась по комнате, скользя взглядом по унылым стенам. Один лишь одуванчик в печи был ярким пятнышком, словно солнечный луч, пробившийся сквозь тучу. Лада замерла, а потом бросилась к печи – там она еще не искала! Она разгребала холодные угли руками, отшвыривая крупные куски, и вскоре ее пальцы наткнулись на шероховатую ткань. Девушка вытащила из печи черный от золы сверток, аккуратно развернула рогожу и всхлипнула от радости – она нашла шкатулку! Лада погладила деревянную крышку, открыла – там были все ее украшения. Она вынула обручальное кольцо, положила его на край печки и вышла из дома, прижимая к себе шкатулку.

Они тронулись в путь тут же, не задерживаясь, и прошли несколько часов без передышки, когда Волк разрешил устроить привал. Пока оборотень и Проша разводили костер, а конь пасся на изумрудной травке, отгоняя хвостом бабочек, Лада уселась под березой, опершись спиной о светлый шероховатый ствол, и вынула из сумочки шкатулку.

Кикимора сказала, что в ней скрыто сокровище. И тролля это сводит с ума. Он буквально помешался на шкатулке, чуя, что в ней есть что-то очень ценное, но не имея возможности это достать. Лада покрутила ее в руках. На вид ничего необычного. Маленький деревянный сундучок, на крышке вырезаны узоры: цветы и птичка. Лада снова ее открыла, понюхала – красный бархат пах пылью и травой. С одного угла обивка оторвана – наверное, тролль искал второе дно. Под тканью, выцветшей от времени, обнажилось то же темное дерево, из которого был сделан весь ларец.

– А ну дай мне, – Волк упал рядом в траву, выхватил у Лады шкатулку. Он открыл ее, понюхал, закрыл, потряс в руках, и Лада отобрала у него сундучок, не выдержав такого небрежного обращения.

– Это сокровище рода! – возмутилась она.

– Так береги его, – парировал Волк, – а не отдавай первому встречному троллю. Раз она тебе так дорога.

Он поднялся и пошел к костру, над которым Проша повесил тусклый котелок. А Лада осторожно погладила птичку на крышке. На душе стало легко, а к горлу подкатил комок, так что она едва сдерживала слезы радости. Лада никогда не считала шкатулку чем-то ценным. Маленький деревянный сундучок сначала пылился у бабушки возле швейной машинки, потом перекочевал на мамино трюмо, а после – на ее собственную тумбочку у изголовья кровати. Но девушка чувствовала себя так, будто нашелся недостающий кусочек паззла. Осталось теперь собрать целую картинку. Она улыбнулась, потрогав крыло птички, как вдруг услышала рычание и вскочила на ноги.

Тролль выглядел ужасно: маленькие глазки налились кровью, лицо посерело, брови сошлись в одну линию. Он направился прямиком к Ладе.

– Отдай. Моё. Сокровище.

Волк перекинулся, встал перед Ладой – злобный хищник с взъерошенной шерстью, слегка примятой под ошейников. От грозного рычания задрожали листики на березе.

– Фу, – бросил ему тролль. – Отзови собачку!

– Еще чего! – Лада спрятала шкатулку за спину, глядя на тролля снизу вверх. Она не узнавала бывшего мужа. Перед ней стояло огромное чудище, грудь его тяжело вздымалась, желваки ходили от гнева.

– Я имею на шкатулку право. Я твой муж. Все твое – мое.

– А не офигел ли ты часом? – наглость тролля возмутила ее до глубины души. – Мы три года в разводе.

– В нашем мире разводов не бывает. Значит, ты моя жена. А я – твой муж. Отдай шкатулку.

– В вашем мире мы и не женились, – парировала Лада. – Значит, ты мне никто.