– Это так и есть, – Амирель тоже встала на сторону справедливости, с сокрушенным вздохом добавив: – Вот если б у него еще и характер был помягче…

Это так походило на затаенную мечту, что Сильвер, принявший эти слова за ее желание остаться с мужем, вытянулся и обиженно замолчал.

Амирель, ничего не понимавшая в чувствах влюбленных мужчин, решила, что он желает остаться с братом наедине, а она им только мешает, и сочла за лучшее удалиться. Попрощавшись, она торопливо ушла, а Сильвер с досадой саданул кулаком по стене.

– Демон все побери! – сердито вырвалось у него.

– Успокойся, мой дорогой! – умерил его пыл брат. – Все образуется. Но вам нужно передохнуть и привести себя в порядок. Вас ждут горячая ванна и чистое белье. И поспешите – ужин через час.

Сильвер с Алонсо вышел из кабинета, иронично говоря другу:

– Беллатор и не представляет, что означает слово «поспешите». Что за спешка может быть, если в твоем распоряжении целый час? Вот если б пять минут, тогда нужно было бы спешить, а так мы все будем делать не спеша и с удовольствием.

У своих покоев они разделились. Сильвер вошел к себе, в свои апартаменты, и застыл в дверях. Все здесь показалось ему таким незнакомым и даже чужим, хотя, приезжая в поместье, он жил в этих комнатах всегда, сколько себя помнил. Его старый камердинер Каллио, бывший когда-то его гувернером, со скорбными причитаниями поздоровался с ним, провел внутрь и помог ему избавиться от запыленной и пропотевшей одежды.

– Как вы похудели, господин мой, – Каллио не мог без сочувственных слез смотреть на выпирающие ребра Сильвера. – От вас остались лишь кожа да кости.

– Это полная ерунда, мой старый друг, – остановил его Сильвер. – Я жив и здоров, вот что главное. И скоро снова в сражение! – при этих словах он почувствовал настоящее облегчение. Вдруг, на его счастье, во время жестокой схватки та блажь, которую он чувствует к чужой жене, испарится как дым?

– Сражение, – печальным эхом повторил старый слуга, – мы без конца воюем, сколько я себя помню. Из моих ровесников погиб в бою каждый второй. А в последнее время все стало еще хуже. Враги прут со всех сторон, не успеваем обороняться. Дошло до того, что даже граф Контрарио вынужден уехать из Купринуса, чтоб отстоять границы своих владений от набегов фарминов.

– Сейчас все пойдет по-другому, – попытался утешить его Сильвер. – Феррун привез заветный камень. Теперь у него и Тетриус, и Секундо.

Но камердинер не заразился его энтузиазмом.

– Это хорошо, Сильвер, но ведь там должен быть еще и Примум! А вот где этот камень, самый главный из всех, не знает никто. Где его искать?

– Секундо сам позвал к себе Амирель. Так что теперь, когда есть два осколка колдовского камня, третий должен найтись быстро. Надеюсь, Примум позовет его сам.

– Позовет кого? – не понял Каллио. – Свою отколотую часть или Ферруна, как владельца камня?

– Этого я не знаю, – Сильвер опустился в горячую ванну и блаженно вздохнул, вытянувшись и положив голову на бортик.

Подавая ему мыло, камердинер с опаской предположил:

– А что будет, если Феррун завладеет камнем наших королей? Не станет ли он новым правителем Теминуса? Это же ему не под силу, вряд он сумеет навести порядок.

Сильверу не хотелось говорить, он блаженствовал в горячей воде, но, преодолев желание попросить Каллио уйти, выговорил: