– Ваша честь, подать напитки и закуски? Гости с дороги наверняка проголодались…

– Да, заносите, – распорядился Беллатор и повернулся к брату, продолжая прерванный разговор: – Роуэн в самом деле внебрачный сын прежнего герцога, это доказано самим кардиналом. Но ему навязанное герцогство отчаянно не нравится.

– Потому что нельзя больше находиться рядом с тетушкой? – догадался Сильвер, принимая из рук мажордома бокал с вином и ласково ему кивая в знак благодарности.

Тот расплылся в невероятно счастливой улыбке и, не удержавшись, выпалил:

– Как мы рады, что вы вернулись, ваша честь! Теперь все пойдет по-другому. И наместнику-то какое подспорье!

Смахнув с глаз набежавшую слезу, он торопливо удалился, а собеседники взяли с подноса по бокалу вина.

Сев обратно, помолчали. Сильвер повертел в руках взятое с письменного стола очиненное перо и опустил его в чернильницу.

– А как поживают наши закадычные враги? Граф Контрарио, маркиз Белевотто?

– Прекрасно поживают, – зло бросил наместник, – что им сделается? После признания Роуэна герцогом они все были арестованы. Но граф исчез во время перевозки из закрытой кареты, и никто не знает, как он умудрился это сделать, а маркиза с лэрдом Патремом пришлось отпустить, замяв дело.

– Почему? – Сильвер возмущенно привстал, собираясь выругаться, но Беллатор охлаждающе заметил:

– В замок к Контрарио ездил и нескио. Пришлось бы привлекать к ответственности за попытку мятежа и его. Кто бы тогда возглавил наше войско? Ты уехал, достойных преемников не нашлось, вот и пришлось отпустить всех. Граф, кстати, сразу нашелся, лишь только дело было закрыто за недостаточностью улик. Но не это сейчас главное. Весь наш юг в огне, – Беллатор отпил вина, чтоб промочить горло, и горестно вздохнул. – Мерриград пал. Много погибших. Пал и Кромград, и Танград. Треть страны захвачена имгардцами, которых яростно подгоняют южане. Я даже не знаю, как называется этот кровожадный народ. Я пытался вести переговоры с имгардцами, но безуспешно. Последнее посольство не вернулось, сгинув в степи, и больше я людей на верную смерть посылать не стал.

– А что с бароном Мерриком и его семьей? – Сильвер поставил бокал на стол, не в состоянии больше сделать ни глотка от сжавшего горло дурного предчувствия.

Беллатор судорожно сглотнул и тоже поставил бокал.

– Барон погиб еще в прошлом году, когда ты отправился на север. Город остался под правлением баронессы.

– Она смогла спастись? – с ужасом спросил Сильвер, уже понимая, что услышит горестную весть, но все еще на что-то надеясь.

– Баронесса отправила своих малолетних детей вместе со всеми, кто не мог держать оружие, сюда. Они сейчас живут в разных поместьях страны. Юный барон Меррик с родственниками поселен в городском поместье герцога Ланкарийского. Поместье было в довольно запущенном состоянии, но Роуэн привел его в достойный вид. Что касается баронессы, – тут Беллатор замолчал и скорбно склонил голову, – она погибла. Приказав отступать из горящего города, она уходила с последним отрядом и попала в окружение. Из всего отряда в живых осталось всего трое израненных воинов, прорвавшихся с боем. Они и рассказали о ее доблестной гибели. Она сражалась до конца, как мужчина.

Сильвер с Алонсо одновременно встали и склонили головы, отдавая баронессе последнюю честь, как отдавали бы ее воину, павшему на поле боя.

Беллатор сидел, чувствуя, как в груди все нарастает и нарастает жалящая боль. Положив руку на сердце, с усилием сказал:

– Это моя вина. Я несколько раз посылал баронессе просьбу оставить город и приехать к нам, но она отвечала, что не может покинуть верящих ей защитников и что ее отъезд из Мерриграда будет означать предательство. Мне нужно было не просить, а приказывать. Хотя когда это аристократы исполняли приказы наместников?

– Она была отважной женщиной, брат, под стать своему гордому смелому мужу. – Сильвер с беспокойством следил за болезненным видом Беллатора. – Не думаю, чтоб твое вмешательство что-то изменило. Судьба у каждого своя. Но, мне кажется, ты плохо себя чувствуешь?