– Это Тим, – почему-то шепнула Рина. – Вот только он пропал.

– Пропал. Его квартира пустует, но мы с Хехеларом дверь кое-как запечатали…

– Значит, бабушка Тима не вернулась тоже?

– Там ни души.

– Я хоть сейчас помчалась бы его искать. Но, чувствую, без толку дергать соседей и персонал поликлиники. Тим узнал откуда-то о порошке, поэтому его похитили. Или хуже. И если у него была возможность сообщить, где он, а в записке сказано только про сердце, значит… Либо, следуя подсказке, мы найдем его… либо Тим посчитал, что спасение дома важнее.

– Вы согласны добыть порошок? – серьезно спросил бражник. – Будет сложно. Но с вами – хотя бы есть шанс.

В ответ она решительно кивнула.

– А ваши родители?..

Рина махнула рукой. Она уже знала: ее отношения с семьей изменились навсегда.

Вчера она сразу хотела рассказать родителям про вымогателя, но обстоятельства всячески этому препятствовали. А вскоре стало яснее ясного, что рассказывать ничего и не надо. Надо где-то найти побольше денег и разобраться со всем самой.

Из головы никак не шел вчерашний вечер. Мама ворвалась домой, потрясая бумажкой в руке, – бледная, дрожащая, губы фиолетовые. Между дверью и стеной кто-то сунул записку! Вслух зачитала – ерунда какая-то. Папа тоже побелел, но записку раскусил сразу.

Это был шифр. Иногда так пишут, чтобы спрятать в бессмыслице нечто важное. И в данном случае, важное это, конечно, «торопись» и «затянуть». В рассуждения отец пустился, забыв про сидящую рядом дочь. «Торопись» он трактовал как призыв побыстрее собрать всю сумму. «Затянуть» – тут либо экономить советуют, либо угрожают. Ну и, ясное дело, сама записка означает, что их нашли. Мама хотела идти в соответствующую инстанцию, но потом передумала. И посланием наконец-то завладел настоящий адресат.

– Сейчас у чаепитов гости, слишком много искаженных, – сказал фамильяр. – Они всегда надолго заседают, и к активным действиям мы приступим только вечером, как раз есть время подготовиться. К несчастью, наш магазинчик закрыт, но можно наведаться в соседний. Это в гаражах, насколько я помню… Только город мы, фамильяры, знаем исключительно по рассказам наших ведьм, с этим могут быть проблемы. И о проходе возле гаражей я не слышал, придется идти по Сердцевинуму.

– Дойдем, – перебила Рина. – Но, Фаферон… это магазин. Неужели у нас есть чем платить?

– Да, насчет платы… Госпожа Рина, я подумал, что ее нам добудете вы.

Этого Рина и боялась. Не обязательно быть жителем Сердцевинума, чтобы понять, чем здесь можно расплатиться, если денег нет.

Предстояло вынуть несколько сердец.

Все упиралось в то, что вынимать их Рина не хотела. Будь то предмет или растение, сердце должно было оставаться внутри – так подсказывало ее собственное. Нельзя нарушать порядок. Рина была не против видеть красивое сияние… Но не тревожить его!

Она уже знала, что отказать не сможет, но все-таки робко переспросила:

– Разве это правильно? Разве можно забирать сердца?