глава 24

Саша вцепилась тонкими пальчиками в простыню и настырно тянула её на себя.

Петр с улыбкой наблюдал за хулиганкой, которую ещё утром привела к ним Валентина Игнатьевна. Домохозяйка окончательно перебралась в имение. Если раньше она практически никогда не оставалась в доме, то теперь — практически каждую ночь.

Никто не был против. Своих внуков у Валентины Игнатьевны ещё не было, и она согласилась понянчить «чужую малышню». Петра такой расклад идеально устраивал. Оля доверяла Валентине — это главное. Малышка тоже давно привыкла к ней.

Всех всё устраивало. Петр повысил оклад домработнице, та сначала противилась, потом довольно хмыкнула.

Вчера Петр приехал поздно, почти в три ночи. Оля спала на спине, скинув с себя одеяло. Мужчина на несколько секунд задержался в дверном проеме полюбоваться девушкой. Он уже не раз констатировал очевидную вещь — в его жизни и постели побывало немало красивых женщин, но Оля… Она была другой. Абсолютно. Цепляющей, пробирающей до нутра.

И так с первого прикосновения. Громов слегка усмехнулся. Интуиция его не подвела и в этот раз. Или это было нечто другое? Да неважно. Важно другое — что девочка в его постели. Горячая, отзывчивая. Сладкая.

Петр склонил голову набок, размышляя, что будет, если он прямо сейчас нырнет между её крутых бедер и проведет языком по дурманящему лону.

Совсем, Громов, озабоченным становишься. Стоило прийти домой, как всё — все мысли стекались ниже пояса, и ему это заходило. Очень даже.

Как и то, что Оля с Сашей жили у него.

Оля зашевелилась, перевернулась набок и открыла глаза.

— Ты пришел, — прошептала, выдохнула с легкой сонной улыбкой и поманила его к себе.

Как тут устоять?

— Я быстро. Сполоснуться надо.

— Жду, — почти проворчала, снова укладываясь на спину.

Пусть её глаза прикрыты, и дыхание почти выровнялось, Петр не сомневался: она сразу же откликнется, как только он к ней прикоснется.

Так и оказалось.