— Петр Михайлович, не слишком ли ты разогнался? — сквозь слезы уже более радостно улыбнулась Оля, подаваясь к нему вперед.

— Я? В самый раз.

И прижал девушку к себе. Сердце и не думало успокаиваться.

— Ты волнуешься, — шепотом куда-то ему в шею сообщила Оля, не пытаясь вырваться из его рук.

Он бы и не отпустил. Не смог бы.

— А почему я не должен волноваться? — усмехнулся Громов, прикрывая глаза и прислушиваясь к собственным ощущениям. — Ты со мной, скоро я стану отцом. Кольцо тебе поедем купим на днях. Всё круто, девочка.

Оля засуетилась, заерзала в его руках и выскользнула после легкого сопротивления.

Теперь на её лице открыто читалось недоверие.

— Кольцо?

Петр качнулся на пятках.

— Так точно, будущая генеральская жена. Или ты думала, что будешь со мной жить гражданским браком? Даже не надейся. То, что моё — то моё.

Она открыла рот, явно чтобы запротестовать, но передумала. Лишь вздернула кверху бровь.

— Генерал, какой же ты…

— Самый крутой товарищ?

— Самый борзый товарищ!

— Почему борзый? Оль, я даже на коленях перед тобой стою. Предложение по всем правилам.

Оля хрипло засмеялась и соскользнула к нему.

Петр подхватил её на руки и заново усадил на кровать, на этот раз сев рядом. После чего провел рукой по лицу.

— Вот это утро…

— Что? Тяжеловатое? Петр Михайлович, привыкайте. Если Бог даст и у нас с тобой появится через восемь с половиной месяцев ребенок, то не только утра будут интересными.