Это был мой последний рассвет.

Краем глаза я заметила, как в комнате начали сгущаться тени.

Сердце пропустило удар.

Прямо передо мной начала клубиться дымчатая тьма, которая, меньше чем через минуту сформировалась в тонкую, гибкую фигуру.

Я обреченно поприветствовала гостью.

— Здравствуй, Смерть.

— Давно не виделись, девочка, — ярко-алые губы растянулись в улыбке. Дымчато-черные глаза блеснули на бледном лице. — На третий раз я тебя точно заберу. Готова?

— А у меня есть выбор? — хмыкнула я, с удовольствием отмечая, как постепенно отступает боль. Мысли больше не путались, а страх исчез. Должно быть, наступила та самая стадия просветления, которую проходит каждый безнадежно больной перед смертью.

— Вообще-то нет, — девушка присела на край кровати. От нее веяло холодом, и я невольно поморщилась. — Но у нас такая долгая история знакомства, что я ожидала от тебя как минимум предложения прийти в другой раз.

— Я слишком воспитана для подобных предложений, — хмыкнула я и села в кровати. — А что, так можно?

— Ну вот, — скривилась Смерть. — А сказала, что воспитана. Нельзя. Ты и так получила отсрочку больше, чем на десять лет. У меня из-за таких, как ты, отчетность не сходится.

— Я еще не все успела сделать, — призналась я.

— У тебя было времени более чем достаточно.

Солнечные лучи все больше заполняли комнату. Еще немного, и дворец, скинув с себя сонную негу, очнется. Забурлит жизнь.

Я невольно усмехнулась. Кое-то уже не сможет в этом поучаствовать.

— Но я вижу сожаление в твоих глазах, — не смогла скрыть любопытства девушка. Она наклонилась ближе, и волосы ее упали на белоснежную простыню. Я залюбовалась этим контрастом и не сразу расслышала вопрос: — Почему? Ты прожила интересную жизнь, сделала много хорошего. Твоя сила нашла новую хозяйку, так что империя, о благополучии которой ты так беспокоишься, теперь вне опасности. Тогда что же тебя беспокоит?

Я прикрыла глаза, и передо мной возник образ императора Алара.

— Ах, вот оно что, — вздохнула Смерть и отстранилась. — Признаюсь, этот мужчина не оставил равнодушной даже меня. Значит, ты успела пожить для других, но не успела для себя. И что теперь думаешь делать?

— Не знаю, — пожала я плечами. — Да и что тут думать? У меня нет выбора, ты ведь сама сказала. Хотя, если ты позволишь мне еще раз его увидеть, я буду тебе очень признательна.

— С этим могут возникнуть сложности, — вздохнула девушка. — Прийти за тобой в четвертый раз — это издевательство какое-то. Я и сейчас-то с трудом вырвалась.