— Что ты хочешь, чтобы мы сделали?
— Держите меня и если я попытаюсь разорвать контакт, не позвольте этому случится.
Игнорируя собственную рану в ноге, Замфир тяжело вздохнул, покачал головой и, смахнув с виска пот, опустился позади меня на колени. Я оперлась о него спиной, и мужские руки крепко и уверенно обхватили меня за талию. Лаэрн страховал нас, присев возле Эфаира с другой стороны.
Никогда, так как в эти минуты безоговорочной поддержки я не любила их сильнее.
— Поспеши, ты истекаешь кровью, — голос Лаэрна звучал властно и уверенно, словно он ни секунды во мне не сомневался.
Ведомая инстинктом, я с легким ударом прижала ладонь к тому месту, где тускло мерцала, почти полностью исчезнувшая татуировка Эфаира. До того, как уже знакомая боль завладела моим сознанием, хвостом кометы мелькнула странная мысль, что мои действия чем-то похожи на старую добрую дефибрилляцию.
Сначала я подумала, что горю. Невидимый колдовской огонь сжигал мою плоть, плавил стонущие от жара кости. Я терпела изо всех сил, вжимаясь в Замфира, словно в нём, в его неоспоримой стойкости и мощи, крылся источник спасения и для меня. Когда боль достигла такой силы, что из горла вырвался мучительный вой, жар резко сменил холод, словно ключевой водой обдавая все пылающие рецепторы. Я наконец задышала без боли, купаясь в восхитительном чувстве перерождения, словно я — тот самый мифический феникс, прошедший через пламя и обретший новую версию себя.
Перед глазами сквозь привычные очертания живых и мертвых предметов вдруг проступили Нити. Они различались цветами, прочностью и плетением. Некоторые буквально гудели и выглядели как стальные тросы, столь сильно они были напитаны силой. Другие же, напротив, казались совсем тонкими и готовыми в любое мгновение истаять.
Я посмотрела на Эфаира. Он сиял, как солнце. Сильные, ровные лучи ярким золотым коконом оплетали его тело. Кое-где в узлах причудливого плетения вспыхивала то изумрудно-зеленая, то медно-рыжая полоска, создавая неповторимый гармоничный узор.
Во всех плоскостях моего нового зрения Аспид выглядел здоровым и напитанным энергией. Если бы только не обдающая смрадом, землянисто-черная, невероятно прочная даже на вид петля. Она дважды обвивала его шею и, похоже, откачивала силы, так как соприкасающиеся с ней Нити тускнели, медленно, но неотвратимо теряя плотность и цвет.
Сражаясь с нарастающим головокружением, я попробовала ещё немного поделиться с Эфом энергией, отчего места, было утратившие яркость, вновь налились светом. Но подобное совсем не понравилось смердящей дряни на его шее… Петля вдруг задвигалась, затягиваясь всё туже и туже.
Недолго думая, я исхитрилась подцепить её пальцами и рванула, вложив в это движение весь свой гнев, всю свою ненависть к тем злым силам, которые так коварно и беспощадно пытались отобрать у меня любимых.
Руку словно обдало кислотой. Петля натянулась и громко лопнула, потрясая всех невероятными спецэффектами. Твердь задрожала, а всю нашу четверку пригнуло к земле коротким порывом ураганного ветра.
Эфаир выгнулся дугой, хватаясь руками за горло, разевая рот в беззвучном крике.
Ранее уже и вовсе незаметные письмена на его татуировке обрели четкость и словно ожили, начав перемещаться, складываясь в предложения, а затем и в нечто похожее на короткий, довольно примитивный стишок.
Если я считала, что его энергетический контур, или, быть может, аура — кто знает, чем являлось то, что теперь я была способна видеть? — сияли, как солнце, то теперь мне стало очевидным, насколько сильно этот теплый ослепительный свет крала ныне разорванная петля. Едва власть магический удавки исчезла, как оплетающие защитным коконом Эфаира Нити вспыхнули так свободно и ярко, что стало больно смотреть.
Прежде чем зажмуриться, — всё же, с непривычки видеть этот мир на подобном плане реальности было сложно — я посмотрела на Лаэрна, а затем и на короля.
Арканума окружали подвижные пульсирующие росчерки зеленовато-белого и голубого цвета. Они пронзали клубы черно-сизого тумана, словно вместо доспехов Лаэрн носил на себе вечные гром и молнии.
Замфир же казался замотанным в клубок ниток всех оттенков алого. Большая часть нитей пульсировала и рокотала, словно полноводные реки, но часть казалась «пустыми», как русло пересохшего ручья. И всё же, даже в таком наполовину опустошенном состоянии Замфир пугал своей силой.
Король встал с земли, поднимая меня следом. Я машинально перевела взгляд вниз и вздрогнула. Его ноги словно проваливались в каменистый грунт по самую щиколотку, а за спиной бетонной плитой выступало что-то такое же смердящее и мерзкое, как и петля Эфаира.