Алиссия, конечно, всех этих тонкостей не знала, но и дурой не была. Догадываясь, что её письма могут читать, она делила важную информацию на кусочки, вставляя эти кусочки в разные послания для разных адресатов. Собрать такую своеобразную мозаику – настоящая головоломка, но для коренного марианца игра подобного рода была оскорбительно простой. Подумать только, всего лишь разделила цельное послание на кусочки! Никаких противоположных смыслов, тайных сигналов и скрытых знаков! У Эрьена ушло меньше часа, чтобы дешифровать её систему и выяснить, что кое-кто сливает информацию на сторону.

В Мариане с этим было строго.

Нет – смертельно строго.

Если бы речь шла о ком угодно другом, Эрьен, даже не дожидаясь приказа, произвёл бы арест и задействовал весь богатый пыточный арсенал своих крепостей. Как уже отмечалось, из страха потерять суверенитет в этой стране крайне серьёзно относились к дезинформации вражеских агентов.

Но, поскольку в этот раз речь шла о фрейлине иностранной принцессы, Эрьен поостерёгся действовать самочинно. На первый раз он пропустил её письма, надеясь вскрыть сеть информаторов, и сообщил о проблеме Рассэлу. Тот успел одобрить попытки поиска контрагентов и умотал по своим делам на юг. За то время Алиссия успела получить ответы, убедиться, что её система передачи информации работает, и написать новую пачку посланий.

И вот эта новая пачка уже встревожила Эрьена куда сильнее и, подхватив компромат, он рванул в столицу.

Там его поджидало разочарование: Эртан и Рэми уже уехали к А-Верпам, а без них решить столь деликатный вопрос было проблематично. Но и оставлять дело без присмотра на неясный срок могло быть чревато, поэтому Эрьен, недолго думая, отправился к Аркасту, в расчёте решить дело с ним.

После пятиминутных дебатов (в ходе которых тряслись листки компромата и звучали имена подозреваемых) было решено Алиссию вежливо, но непреклонно перевезти в замок А-Ларресов и не допускать её контактов с посторонними до приезда ралэса. Деликатную миссию взяла на себя Лис.

Так Алиссия стала пленницей, сама ещё того не осознавая.

Стоило Эртану вернуться, как первым делом его ввели в курс ситуации.

Хмурясь и перебирая письма и акты донесений – Эрьен времени даром не терял и раскопал все сведения о контактах Алиссии – повелитель Мариана согласился, что оставлять это как есть невозможно. Слишком многое успела накопать глазастая фрейлина – и тот, кто надоумил её быть столь глазастой, может сделать совсем нежеланные для Мариана выводы.

Подписав без раздумий пару орденов на арест и допросы с пристрастием, Эртан глубоко задумался.

С одной стороны, действовать в таких ситуациях жёстко и без излишних сантиментов было вбито в него на уровне рефлексов. Во многом слухи о варварском Мариане росли именно из того обстоятельства, что шпионы из него живыми не возвращались.

Однако не нужно быть гением, чтобы догадаться: пытки и казнь Алиссии к рограм разрушат только-только установившийся контакт с Рэми, а, возможно, и вообще лишат его возможности когда-либо установить с ней тёплые отношения.

Эртан не был сентиментален, и в этот момент не думал о чувствах. Он рассуждал как политик. Жёсткие меры по отношению к шпионке ставят под угрозу интригу с наследниками от ниийской принцессы. Значит, нужно было придумывать что-то иное.

Алиссия не успела раскопать нечто по-настоящему серьёзное, но и того, что ей удалось, было достаточно, чтобы не рассматривать вариант «просто отослать её в Ниию» – возможно, через несколько лет, когда информация потеряет актуальность.

Если ни казнить, ни отослать нельзя, оставался один вариант: задержать и лишить возможности передавать информацию.

Мариан был не самой удачной страной для политических задержаний: преступников любого сорта тут чаще казнили, чем запирали. В столице, конечно, имелась тюрьма, но тут уж милосерднее бы сразу убить, чем пихать её туда.

Оставались пограничные форты, достаточно обширные, чтобы в них можно было жить с комфортом, и достаточно закрытые, чтобы отправить из них донесение было проблематично. Даже не рассматривая вопрос с А-Лерси, Эртан попытался решить проблему на месте и сплавить девицу Эрьену. Тот подёргал себя за усы и согласился.

Оставалось самое сложное: сообщить об этом решении Рэми.