Брэден смотрел на них, не веря своим глазам и ушам, не понимая, как вообще можно обсуждать эту тему.

— Это ужасная мысль, — сказал он.

Серафина понимала: он слишком многое пережил из-за черного плаща, чтобы согласиться на его возвращение. Но, пока они говорили, выражение его лица постепенно менялось. Потом он вдруг резко отвернулся.

— Брэден… — позвала Серафина.

— Правильно ли использовать адское оружие против исчадия ада? — спросил он, не оборачиваясь.

Серафина молчала, не зная, куда приведет его нить рассуждений.

— Так вот до чего дошло? — снова произнес он, глядя в землю.

Серафина думала, что он говорит об их конкретной проблеме, но потом начала понимать.

Речь шла о его таланте. Его любви. Любовь помогала ему общаться с животными, разговаривать с ними. Но насколько далеко он мог зайти в своих просьбах? А если даже мог, стоило ли это делать? Имеют ли они право создать страшное оружие, пусть даже для того, чтобы уничтожить зло? Или это оружие настолько ужасно само по себе, что не имеет права на существование?

После долгих раздумий Брэден медленно повернулся к друзьям.

— Эти черные вдовы, о которых ты говоришь… — начал он. — Кто-нибудь когда-нибудь пытался не заставлять, а попросить их изготовить шелковую ткань, которая нам нужна?

Ровена перевела взгляд с Брэдена на Серафину.

— Если Брэден сумеет уговорить пауков соединить продольные и поперечные нити в черную ткань, то у них получится гораздо более почная материя, чем та, что была создана при помощи заклинаний. Это значит, что и плащ будет гораздо более могущественным, чем прежде.

— Еще могущественнее? — возмутился Брэден. — Он и без того был ужасен!

— Но нам понадобится эта сила… — сказала Серафина.

— Да погодите же, — попросил Вайса. — Даже если мы восстановим черный плащ, как это нам поможет? Что мы с ним будем делать?