Николай пристально смотрел на нее. В голове кружили четыре слова: Андрей, Константин, Вениамин, Александра… Они скользили, летели, переворачивались, распадались на буквы… Что-то было в этих четырех именах. Но почему они возникали все четверо? Ведь это был треугольник… Так ему раньше казалось по крайней мере… Но теперь он понимал, что все чаще стало возникать имя старшего брата Вениамина. Константин появлялся то здесь, то там… Он был повсюду. Он был связан с этой историей. Как бы он ни пытался утверждать обратное.

– Скажите… А Константин Волков тоже был как-то связан с этой историей? – спросил он.

– Конечно… Ведь это он поспособствовал маминому поступлению в университет. При этом, ни отец, ни Андрей Огнев о ней еще не знали. Насколько я помню из рассказов дяди, кто-то из Тарту попросил помочь ей при поступлении. Я уверена, что она и без всякой поддержки смогла бы поступить, но с этим были сложности.

– Так значит… она приехала из Тарту…

– Да.

– А вы часто бывали там? Ездили к родственникам?

– Нет. Совсем нечасто. Буквально пару раз. И к нам никто не приезжал. У мамы там оставался только отец, но он умер еще в 70-х годах… Приезжали какие-то ее школьные друзья… Точно не помню. Она не любила и не любит говорить о Тарту.

– Почему же?

Василиса пожала плечами.

– Вот это действительно тайна. Я ничего об этом не знаю. Но, мне кажется, что именно в ее отъезде из Тарту, поступлении в университет, знакомстве с дядей Константином кроется что-то главное. Ключ ко всем дверям в этой запутанной истории.

– И как же мне узнать обо всем? Константин Семенович молчит, ваша мама молчит. Ваш отец и Андрей уже никогда никому ни о чем не расскажут…

Она покачала головой и развела руками.

– Увы… Но есть квартира… Возможно она сможет о чем – то рассказать вам. Я бы не решилась ходить по этому запутанному лабиринту в поисках правды… Это все слишком болезненно для меня… А вы сможете, Николай. Вы сможете.

За окном быстро проносились машины. Бутылка Бон Аквы на рекламном щите все переливалась в лучах уже вечернего солнца. Она то вспыхивала, то гасла. Струи воды все стекали по загорелой коже красивого юноши. Он подмигивал проходящим мимо него, поднимал голову, пил воду и растворялся.

– Как все запутанно… – прошептал Николай. – Сложно… Еще никогда не было так сложно…

– Николай, – тихо сказала Василиса.

– Да?

– Прошу вас… не сдавайтесь… не сдавайтесь… Раскройте правду. Я всегда знала, я верила, что отец не писал доноса на Андрея. Да, он любил маму, но он любил и Андрея… Докажите, что он здесь ни при чем… прошу вас… Я надеюсь на вас…

Николай пристально посмотрел на нее. Она больше не улыбалась. Выражение лица стало серьезным, глаза горели болезненным, прожигающим насквозь огнем… Он протянул руку, положил ее на ладонь Василисы и крепко сжал ее.

– Я обещаю вам, что непременно докопаюсь до сути… Не обещаю доказать, что ваш отец не писал донос… Обещаю узнать правду. Какой бы она ни была…