Глава 62

– Даже не посмотришь? – хоть бы улыбнулся, что ли. Но нет. Не мог. Я вдруг поняла: Нейман волнуется. Так сильно, что напряжён и не скрывает этого.

И я опустила глаза. Коробка в его руках дрогнула. Живая. Уже выхватывая её, я догадывалась, что он для меня приволок.

На байковой пелёнке, зевая и показывая розовый язык, лежал толстенький щеночек с забавной бело-коричневой мордочкой.

Это был момент, когда все нормальные девочки плачут. А у меня только сухой горячей волной привычно обожгло глаза. Слёз не было, но ком в горле стоял такой, что я не могла вымолвить ни слова.

Он помнил. Мои рассказы Моте, когда я говорила, что однажды у меня будет дом, кот и обязательно – собака.

Нейман ничего не делает просто так. Он всё примечает и ничего не забывает. Но я запуталась. Не знала, как правильно расценить его подарок.

Дом, кот, собака… он на что-то намекал или просто хотел сделать мне приятное? Потому что знал, что у меня несколько другая шкала ценностей и платья, драгоценности, прочая мишура мне неинтересны?

– Ты нашел его на улице? – выдавила я, когда немного пришла в себя.

Сказала и вздрогнула от неожиданности, потому что сразу не поняла, что произошло.

Нейман смеялся. Громко. Хохотал, можно сказать. От всей души, искренне. Я ещё ни разу не слышала его смех. Он у него сочный, глубокий. Как музыка, которую удаётся услышать не каждому.

– Это бордер колли, Ника, – сказал он отсмеявшись. – Очень породистый щенок. Меня убеждали, что собака умная, подвижная, добрая. И живёт достаточно долго – на это была ставка. У него есть документы, заковыристое имя – Джо Хэлси Сент Браун и, надеюсь, верное сердце.

– Санта. Я назову его Санта, – сказала я, доставая малыша из коробки и прижимая к груди. Щенок доверчиво ткнулся мокрым носом в ладонь, и снова меня накрыло: глаза обожгло сухостью и зноем. От избытка чувств не хватало воздуха. Не стесняясь, я дышала глубоко и рвано, захлёбывалась кислородом и никак не могла продышаться.

– Ника, – Нейман, пока я пыталась овладеть собой, приблизился. Один шаг – и он рядом. Очень близко. Стоит, смотрит на меня, будто хочет что-то понять или увидеть. Слишком глубоко проникает, а я не могу с этим бороться.

Он вздохнул, руки его легли мне на плечи, чуть помедлили, а затем Нейман прижал меня к себе. Так сильно, что завозился обеспокоенный щенок. Тявкнул громко и чихнул. Зажатый между нами, он смотрелся забавно: чуть вытянутая мордочка, глазки-пуговицы, ушки то ли торчат, то ли висят. Точнее, и то и другое сразу. Милый пушистик.

– Что мне с тобой делать, Ника? – пробормотал Стефан, и я почувствовала, как он губами касается моей макушки.

– Ничего не надо делать, Стефан, – подняла я лицо.

Он смотрел жадно. Гладил пальцами кожу на скулах, рисуя узоры, что действовали на меня завораживающе.

Он рядом. Приехал. Про день рождения не забыл.

Он неправильно вопросы ставит. Это я не знаю, что мне со всем этим делать… Совсем запуталась, ничего не понимаю.