Представив себе свое тело, свисающее с кольев забора, я испытала нечто, вроде приступа благодарности.

– Дилетанты, – проронил Макс и указал подбородком на лесополосу, что начиналась сразу же под нашим забором. – Надо было тут стрелков рассадить… Пошли, надо соображать по-быстрому. Кто и зачем. Где Толстый?

Дима, все еще не сводя с меня ястребиного взгляда, ничего не ответил. Я вдруг поняла, что он сам – в шоке. Не столько за себя, сколько за нас.

– Зачем тебе опять Толстый?.. – опомнился он.

– Его рук дело!

У соседского дома вдруг хором, в голос завыли дети Прохановых.

– Что там? – вскинулась я.

Макс хмуро дернул плечом.

– Кажется, у них собаку убило…

И это известие отчего-то меня добило. Вспомнился вечно улыбающийся золотистый ретривер Прохановых, его пушистый, песочного цвета хвост, и я зарыдала в голос.

***

Взрыв повредил крышу и вышиб стекла в передней части дома. Но кухня уцелела и прижимая к груди детей, – мне казалось, что стоит хоть на миг перестать прижимать их к себе, как они обратятся в дым, – я вспомнила, что им пора есть. Няня уехала в больницу с помощницей, как и один из охранников, который не успел отбежать и остаток пути к забору преодолел на лету.

Мальчики полностью остались на мне, и я понятия не имела, что должна делать.

Дети то замолкали, то начинали орать с новой силой, но я лишь прижимала их к себе, не пытаясь успокоить. Где их еда, я отчего-то никак не могла припомнить.

Дима и Макс о чем-то совещались за столом с Прохановым-старшим, чьи дети у себя во дворе орали громче моих. Остальные соседи, образовав полукруг, сосредоточенно чесали затылки. Женщин среди них, естественно, не было.

– Надо взять курьера, – сказал Дима. – Это первое. Дальше – по ситуации…

– Может, отвести к нам твою с малышами? – предложил кто-то.

Все взгляды обратились ко мне.

– Нет, – прошептала я, умоляюще посмотрев на Диму.

Сама мысль оставить его сейчас, была для меня неподъемной. Не потому, что я боялась; нет страха не было. Во-всяком случае, за себя. Был страх, что стоит мне отлучиться, его убьют. И моя жизнь… Что за смысл в жизни, в которой больше не будет Димы? Я предпочла бы сама умереть, чем потерять его… Он посмотрел в мою сторону. Долгим, выразительным взглядом. И словно прочел мои мысли.