«Успеть вспомнить!»
Дима тяжело молчал в трубку.
Видимо, думал, что я, как и он не рвусь обратно в коттедж. Его мама с няней, недельку повраждовав, очень мило разделили сферы влияния и теперь воспитывали не только близнецов, но и меня. А когда получится, то и Диму.
Он уже третий день ночевал не дома и явно собирался не ночевать еще, по крайней мере, дня три.
А теперь упрямо не реагировал на мои намеки.
– Почему ты никогда не можешь прямо сказать? – вздохнул Дима. – Ладно, скажу ей, что мы решили еще детей завести… Это единственный повод объяснить все те мерзости, к которым я принуждаю тебя в ночи. Приготовишь пожрать, или сходим куда-нибудь?
Я затаила дыхание. Может быть, он приготовил мне вечеринку-сюрприз? Выдохнула. Единственный, сюрприз, который мне сделал Дима, сейчас гулил на два голоса в детской.
– Часам к пяти, хорошо? Что-нибудь легкое приготовь, – голос стал издевательски-томным. – Курочку пожарь. Только не Соню.
– Ладно! – сказала я, чуть ли не с ненавистью, но он опять ничего не понял. Лишь посмеялся, поддерживаемый кем-то на заднем плане.
***
Ровно в пять в замке заворочался ключ и толкнув дверь, Кан вежливо постучал о косяк и вошел. Он слегка притормозил на пороге, оценив сервировку. Поразмыслил, не кроется ли за блеском приборов какой-то подвох, но так и не вспомнил; потянул носом.
– Что на ужин?..
– Пельмени, – зло ответила я, не обнаружив ничего у него в руках. – Магазинные. Комом, как ты любишь.
Кан закатил глаза.
– В чем дело?
Я подождала, глядя на него. Дима непонимающе вскинул бровь. Я взяла у него пальто, встряхнула, повесила в шкаф на плечики. Судя по стопке папок, которые Дима сложил в прихожей, бросив сверху телефон и ключи, в офис он возвращаться не собирался. Подарков псреди них не было.
– Ни в чем.
– Я не понял… Что опять? Месячные? Или все еще послеродовая истерия? Что?!
Я повернулась к нему.
– Как ты захочешь, милый, так мы это и назовем.