– Месяц почти… Да, месяц! Месяц, как ты переехала!.. Ты хоть раз, хоть голову к моему приходу помыла, не говоря уже о том, чтобы как-то там интерес проявить? Я думал: ладно, девочка пережила такой стресс… Я думал: будь терпеливее. Девочка чуть не умерла… Ей нужно время. Ей нужно оправиться, будь терпеливым… И что же в итоге? Я был терпеливым и что получил взамен? Мало того, что ты мне в наглую изменяешь, ты еще смеешь меня чем-то попрекать!
Я задохнулась от возмущения:
– Прости, что спрашиваю, но ты охерел?! Что именно ты называешь изменой?
Машина ехала ровно, но Дима этого словно не замечал. Его продолжало трясти и я поняла, что его колотит от бешенства. Давно колотит, просто я решила, что его по инерции, вместе с машиной трясет.
– Измена – это измена. Неважно, с мужиком или с бабой.
Я промолчала, и он продолжал:
– Уже ноябрь кончается!.. Сколько раз у тебя успела Соня заночевать? Восемь!.. И я молчал, как последний лох, который!.. Молчал, лишь бы ты была счастлива!.. Блядь, ты хоть бы раз, из приличия, намекнула, чтобы и я заглянул к тебе как-нибудь!.. – он стиснул зубы, словно силился не произнести то самое слово, но это было сильнее его. –
Я все молчала, остекленев от его признаний.
– И нет, я не трахаюсь с этой девкой, но, блядь, я все чаще думаю: почему – нет?!
– Вообще, здорово!
– Здорово, да? Ну, еще бы не здорово. Ни один мужик такого терпеть не будет, что я от тебя терплю. Я с тебя пылинки сдувал. Я для тебя дом построил. У тебя есть няня. Две няни! У тебя есть повар, у тебя есть домработница, у тебя есть шофер. Что тебе еще, блядь, надо?! – он врезал кулаком по рулю. – Чего тебе еще не хватает?!
Первым порывом было обнять его, сказать, что все, чего мне не хватает – это он сам. Но я не осмелилась. Сам Димин вид в тот миг отбивал желание вообще к нему прикасаться. Словно на коротко-стриженном виске горела табличка: «Не влезать – убьет!»
И я пролепетала беспомощно:
– Дим, ты… Я… Я не знала…
Он притормозил у шлагбаума, дальним светом маякнул охраннику в будке. На третий раз тот вскинулся в кресле и наклонился вперед – к панели управления. Спал на посту! Димин взгляд был громче самого вульгарного мата. Кан собрался было открыть окно, но слишком сильно дернул и сорвал ноготь. Боль отвлекла его. Охранник так и не узнал, что его жизнь была под вопросом. Кан вспомнил, что у него есть я.
– Чего ты не знала? – прошипел он, вынимая изо рта пораненный палец. – Что нельзя изменять мне?!
– Я не изменяла тебе! – буркнула я. – Я не знала, что
– Я на тебе женился! Как еще прозрачнее тебе намекнуть?!
– Словами!
Дима коротко посмотрел на меня, но ничего не ответил. То ли не расслышал, то ли услышал что-то свое. Шлагбаум дрогнул и взмыл наверх, освобождая дорогу. Сетчатая дверь-купе, с металлическим лязгом поехала в сторону.