— С тобой всё в порядке? Какой-то ты бледный.

— Хм, а тебя это волнует, мисс инспектор? — хмыкнул он насмешливо; на щеках его заиграли ямочки. Фэр про себя отметила — ему идёт улыбка.

— Ну, я не хочу, чтобы ты умер в моём кабинете.

— Вау, какая доброта!

— Зато честно. Может, кофе? — попыталась Фэр смягчить его ехидство.

Правда, он что-то выглядит неважно. Ещё бы, третий день ничего не есть! Фернанда, как любительница вкусно покушать, не представляла, как это возможно.

— Я не пью кофе, — отмахнулся он. — Там кофеин. Кстати, кто-то хотел меня поблагодарить.

— Ни за что! — опять вспылила Фэр. — Я сказала, что должна бы тебя поблагодарить. Но я не хочу и не буду. Неизвестно что хуже: терпеть тебя или эту дуру с крокодилом.

— Я могу позвать её обратно.

— Нет уж, увольте! Терпеть вас двоих в одном кабинете — это чересчур для моей психики.

— Ну-у-у… тогда, пожалуй, я не стану больше травмировать нежную психику инспектора полиции и пойду в свои шикарные апартаменты, — он опять рассмеялся, вставая с кресла. — Когда придёт мой адвокат, я надеюсь, ты меня вызовешь.

Джерри вместе с капралом исчез за дверью. Фэр только плечами пожала. Да пусть делает что хочет! Она ему не нянька. Кофеин, ха! Как наркотики принимать, так это не вредно, а в кофе кофеин, видите ли.

Около семнадцати часов в кабинет ввалились двое.

— Доктор Элио Алвес, адвокат, — представился мужчина в очках без оправы. Пожал Фернанде руку.

Он оказался мастером своего дела, что Фэр оценила. А вот женщина, пришедшая с ним, вызвала чувства противоречивые. Это была девушка с татуировками на руках и волосами, окрашенными в фиолетовый цвет. Уши её, нос, брови и губы украшали серьги всяческих размеров и видов. Широкие джинсы с карманами, боты с заклёпками и тонюсенькая майка-борцовка, что обтягивала маленькую грудь. Под этим антуражем нельзя было понять — красива эта женщина или уродлива. По манерам она была женственна, а голос низкий, ближе к мужскому. Разговаривала отрывисто — рубила слова. Представилась как Марлене Монтанари, директор Джерри.

Пока адвокат изучал дело, Марлене категорично объявила Фернанде: та влипла и с местом своим может прощаться. А ещё потребовала, чтобы её немедленно впустили к Джерри.

— Не положено! — Фэр решила говорить с дамочкой в её манере — сухо и резко. В камеру её не пропустила, но велела Гонсалесу привести Джерри в кабинет.

Он был не слишком жизнерадостен — то ли трёхдневная голодовка, то ли наркотическая ломка давали о себе знать. Но Марлене и адвокату улыбнулся, тепло приветствуя обоих. Фэр испытала непонятную досаду, увидев, как Марлене вокруг него вьётся. Голос её зазвучал нежно, глаза заблестели, и она преобразилась, став почти хорошенькой.

«Директор? Как же!» — мысленно вознегодовала Фернанда. Явно эта девица к нему неравнодушна.

Но ни адвокат, ни Марлене ничего не добились — им пришлось уйти, оставив Джерри в комиссариате. Когда капрал увёл его, Фэр заявила адвокату: