— А ты мне казалась умнее, — вздохнул Джерри. — Я ожидал, что ты меня поймёшь. Дело не в полицейской. Мне на неё плевать, но если мы устроим шум, представь, что начнётся в прессе!

— Но…

— Давай на этом закончим! — прервал он. — Я благодарен тебе за всё, что ты сделала и делаешь для меня, Мэри. Но забудь эту историю с полицейской, ладно?

— Ты же мог умереть! — негодовала Марлене. — Скажи ему, Гильермо! Хорошо, что скорая приехала вовремя. Ещё пару часов, и наступила бы кома.

— Херман, Марлене права, — молвил незнакомый Фэр третий голос, низкий и хриплый. — Я не знаю, что произошло, но я повторяю — лекарства надо принимать каждые шестнадцать часов. Услышь меня, пожалуйста. И больше не прекращай приём таблеток без моего указания. Или мы вернёмся к тому, с чего начали. Ты ведь этого не хочешь?

— Нет, — тихо согласился Джерри, — но я сам виноват. Надо было поставить инспекторшу в известность, а я…

— Ты слишком гордый, — хмыкнула Марлене. — Будем умирать, но с задранным носом, не так ли? Ты не меняешься.

Он промолчал.

— Вот и чудненько. Думаю, мы поняли друг друга, — голос доктора повеселел. — Пойду я готовить документы на выписку. К вечеру уже будешь дома.

— Гильермо, погоди, я с тобой, — догнала его Марлене.

Фэр успела спрятаться за выступ в стене. Доктор и Марлене вышли в коридор, и теперь она наблюдала их воочию. Поверх эпатажной атрибутики Марлене был накинут медицинский халат. Доктор, тоже в халате, — мужчина лет сорока, с чуть седыми вьющимися волосами и тонкими усиками, был выше собеседницы на голову, а на шее его болтался стетоскоп.

— Гильермо, почему нельзя что-то сделать? — спросила Марлене.

— Я уже сделал всё, что мог, — развёл он руками.

— Но нельзя же сидеть на лекарствах всю жизнь!

— Думаю, можно. Но ты должна его контролировать. Позволь откланяться, у меня масса дел, — пожав Марлене обе руки, доктор устремился вперёд по коридору.

Проводив его взглядом, Марлене вернулась в палату. А Фэр поняла: она туда не войдёт. Зачем? Она узнала, что хотела — Джерри жив и груз ответственности она не несёт. Пусть этот тип горит зелёным пламенем! Из-за него её от должности отстранили, а она тут фруктиков притащила. Да пошёл он!

Пока Фернанда шла обратно, вспомнила, что доктор дважды назвал Джерри Херманом. Всё-таки он менял имя, а, может, и фамилию.

— Надеюсь, я тебя больше не увижу, Джерри Анселми! — в сердцах выплюнула Фернанда, пихнув пакет с фруктами нищенке, что сидела у входа.

Но поход в клинику вернул Фэр настроение. Хотя по приходу домой она чуть не оглохла от визга Маргариты:

— Маньячка! Извращенка! Убийца! Вы хотите моей смерти!