– Я как-нибудь потерплю, – презрительно хмыкнув носом, провозгласила прекрасная, но вместе с тем своенравная женщина, забирая у еще юного администратора ключ и направляясь в сторону своей комнаты, – лишь бы здесь не было тараканов, а то вот тогда у Вас, молодой человек, действительно, начнутся больше проблемы.

Сулиева шла к комнате твердым, уверенным шагом, уже полностью восстановив душевное равновесие, несколько утраченное после пережитого в самолете кошмара; однако она еще не знала, что сюрпризы, уготованные ей судьбой, пока не закончились…

Администратор Семенов, проводив чересчур амбициозную гостью, перешел к привычному занятию, просмотру портативного телевизора, установленного за специальной невысокой перегородкой, предусмотренной к рабочей стойке «ресепшена». Вдруг! Из номера, выделенного высокопоставленной особе, донеся нечеловеческий, душераздирающий крик, подобный разве что только вою человека, напуганного собакой Баскервилей, раздававшемуся в свое время с Гринпенской трясины, расположенной в графстве Девоншир, что на юго-западе Англии, причем в этом случае, как и тогда, этот ужасающий звук шел не постоянно, а с коротким перерывами: «А-а-а… а-а-а…»

Леха – так, и никак по-другому, его не называли в этом маленьком городке – враз похолодел от завладевшего его телом страха и выпучил глаза так широко, что было непонятно, как они не вываливаются из расширившихся до неестественных размеров орбит; дальше раздался шум, перемежающийся с характерной вибрацией, прошедшей по полу, следующей обычно за падением человека, внезапно потерявшего равновесие. Непроизвольно перекрестившись, парень какое-то время сидел, не смея двинуться с места; но возможности оставить это происшествие без внимания ему предоставлено не было: постепенно стали выходить из номеров другие жильцы, которым непременно хотелось быть в курсе случившегося, потому-то волей-неволей Семенову, сопровождаемому двумя мужчинами, явной бандитской внешности, а еще и тремя чрезвычайно любопытными девушками, посчитавшими, что в присутствии столь грозных представителей криминалитета с ними вряд ли чего случится, пришлось идти и осматривать комнату.

Входная дверь оказалась не заперта и, осторожно ее приоткрыв, парень просунул внутрь сначала лохматую голову, где и без того торчащие в сторону волосы еще и встали дыбом от лихорадившего его тело ужаса. Первое, что ему бросилось в глаза, – это бездвижно лежащая посередине женщина, не подававшая признаков жизни; в этом вроде бы не было ничего необычного – люди, а особенно женщины, так устроены, что иногда теряют сознание, а бывает, и умирают, причем иногда даже внезапно, – поэтому он решил уже было войти и переступил порог комнаты, как внезапно его взгляд упал на подоконник, и от представшего вида он неосознанно отпрянул наружу.

– Ты чего, «соссал», что ли? – грубо спросил его бритоголовый мужчина, очень большой физической силы, высокого роста, с лицом, больше напоминающим орангутанга, нежели человека, одетый только в черное трико и белоснежную майку. – А ну-ка… подвинься – я сам посмотрю, – сказал он и легко отодвинул слабовольного парнишку чуть в сторону.

Распахнув дверную створку, бандит представил на всеобщее обозрение то, что так напугало высокомерную женщину, безвольно лежащую сейчас на полу, а заодно и молодого «ресепшиониста, – пластиковое окошко было открыто, а прямо на подоконнике лежала мертвая тушка вороны, которая истекала кровью, сочившуюся прямо из головы, из опустевшей глазницы, и тоненькой струйкой стекавшую на пол. Зрелище было настолько завораживающе и, в то же время, ужасно, что произвело впечатление даже на огромных «братков», привыкших в своей жизни ко всевозможным неувязкам, «разборкам» и странностям.

– Если бы я был столь впечатлительный, как эта дама и парень с «ресепшена», – высказал свою мысль тот верзила, что взял на себя смелость войти в комнату первым, – то я бы подумал, что это какое-то мрачное предупреждение свыше; но поскольку я человек здравомыслящий, то, взглянув на стекло, отчетливо вижу – след от удара клювом и место соприкосновения ее бездумной башкой, где, судя по всему, она и лишилась глаза – какой из этого следует вывод? – здесь все очень просто, – он взял небольшую паузу, будто хотел придать торжественности моменту, – ворона чего-то «попутала» и «понтанулась» пробиться в номер, но не рассчитала своего хиленького здоровья и итогом завершила свою гнилую, никчемную жизнь, суицидом – а окно? – оно попросту оказалось незапертым; вроде все «вяжется»…

Объяснение было вполне логичным и, казалось бы, даже правдоподобным, поэтому администратор, успокоенный речами опытного воротилы преступного бизнеса, повидавшего на своем веку «всякого», осмелился приблизиться к настолько напугавшей его мертвой тушке, как сначала предполагалось, появившейся неизвестно откуда, но впоследствии по поводу своей явки разложенной аккуратно по полочкам; Семенов осторожно, почти на цыпочках, подошел к лежащему без движения тельцу – до женщины почему-то пока было всем «ноль внимания» – и осторожно протянул к ней свою худощавую руку; двумя пальчиками он взялся за распушенное оперение – неожиданно! – вроде бы уже мертвая ворона затрепыхалась и бросилась прямо на осмелившегося ее потрогать молодого «ресепшиониста», заставив его резко отпрянуть назад и едва ли, как и только что вселившуюся в номер столичную постоялицу, не лишиться сознания.

– Не бзди, Леша, – между тем сказал бывалый преступник, чуть не описавшемуся молодому сотруднику отельного бизнеса, одновременно приближаясь к упавшей на пол и все еще как будто бы бьющей крылом птице, беря ее за хвост и затем выбрасывая в окошко, – это естественный остаточный рефлекс, у человека называемый судорогами, так что можешь уже успокоиться и вызывать скорую, потому как, думаю, даме понадобится медицинская помощь; да и еще… послушай-ка моего блатного совета – сначала избавься от мертвой вороны, а тетке скажешь, что, мол, ей все показалось, иначе ты так всех постояльцев враз растеряешь.

Предложение оказалось довольно дельным и, пока остальные участники расходились по своим номерам, а медработники находились в пути, Алексей занялся уборкой: сначала отмыл от кровавых следов стекло, затем прочно закрыл оконную створку, после чего подобрал с земли уже бездыханную тушку и в последующем отнес ее к располагавшимся неподалеку контейнерам, предназначавшимся для сбора от населения твердых бытовых отходов, или попросту мусора. Может показаться странным, но скорая в этом населенном пункте работала просто отменно и, едва только парень успел избавиться от страшного доказательства, представляющего опасность репутации его заведения, подъехала к единственному городскому отелю. В дальнейшем опытному фельдшеру – сорокалетней женщине, имевшей средней рост, слегка располневшее тело, лицо, заплывшее жиром и не выражавшее уже той привлекательности, какой, скорее всего, обладало некогда в молодости, одетой в специальную бело-синюю форму, – не составило большого труда привести пострадавшую в чувство, сделать успокаивающий укол и рекомендовать по возможности быстрее обратиться к специалисту. Закончив свои нехитрые процедуры, скорая помощь тут же уехала – очевидно, отрабатывать еще какой-нибудь срочный вызов? – и вот тут настало время расспросов.

– Что со мной приключилось? – спросила Сулиева, вперив в администратора настойчивый взгляд, способный заставить трепетать и более уверенного в себе человека, каким отнюдь не являлся Семенов.

Однако, памятуя о совете бывалого преступника и не желая вот так просто подвергать сомнению качество своего обслуживания, парень набрался смелости и, застенчиво опустив книзу карие глаза, тут же соврал:

– Точно сказать не могу – я находился у себя на «ресепшене», когда отсюда послышался странный грохот, – возьмусь лишь утверждать, что я немедленно бросился выяснить, что случилось, – здесь Алексей поднял на постоялицу глаза, говоря уже более чем уверенно, – увидел Вас на полу без сознания и незамедлительно вызвал бригаду по оказанию срочной медицинской помощи, базирующуюся в местной больнице. Вот в общем-то и все, что мне стало известно.

– Ладно, иди, – вроде бы как благосклонно отпустила его в основном своенравная женщина, своей напыщенностью способная привести в трепет кого угодно, по понятным причинам не пожелавшая озвучить случай с трупиком дохлой вороны, почему-то посчитав, что ей в очередной раз все привиделось, – мне тут надо немного поразмыслить, а еще подготовиться к одному очень важному делу.

«Надо обязательно проконсультироваться с психологом, – думала она, оставшись после всех передряг в одиночестве, – зря я этого не сделала еще в самолете, когда у меня появилась такая возможность; но я, как и всегда, ставила свои личные амбиции выше собственного здоровья – а чего это я стенаю? – Белла находится еще здесь, причем, скорее всего, в полицейском участке, куда господин генерал меня пригласил приехать, а значит, я еще ничего не потеряла и могу еще сегодня же с ней повидаться; надеюсь, еще не поздно». Ободренная этой мыслью, представительница властных структур профессионально быстро привела себя в порядок и выехала к зданию местного отделения, прибыв туда ровно к назначенному ей времени. Востриков и его прямой подчиненный находились уже на месте и ожидали ее, скучая в машине на улице. И вот, собравшись все вместе, они ровным строем, двигаясь в ногу, эффектно приблизились к двухэтажному зданию и, не задерживаясь на входе, сразу же направились внутрь.

Следуя указанию начальника, который последние пару дней, после ее неожиданной вспышки, направленной в основном к поиску «правды», относился к ней более-менее уважительно, Юлиева прибыла к его кабинету ровно к одиннадцати часам. Когда она вошла в просторное помещение, там уже находились генерал Востриков, специалист делопроизводства Сулиева, психологический консультант Шуваёва и, само собой разумеется, подполковник Бунько. Вдруг! Не понимая, что с ней такое творится, Настя неожиданно почувствовала жуткое и большое недомогание: у нее потемнело в глазах, которые стали внезапно закатываться наверх, закружилась голова, тело задрожало словно в припадке, горло сковало спазмом и стало невозможно дышать, а главное, ее охватило ощущение, что она это уже где-то видела, или, как его еще называют, «дежавю», и будто бы с ней нечто подобное уже когда-то происходило; но там все закончилось очень и очень плохо. Вместе с тем сейчас, испытывая это необычное чувство и даже несмотря на его огромную силу, связать «воспоминание» с конкретным моментом из прошлого у нее так и не получалось, потому что, если честно, провинциальной сыщице было сейчас, по сути говоря, совсем не до этого – побледнев, словно белое полотно, очаровательная красотка совсем уже готова была повалиться на пол и лишиться сознания, но неожиданно сзади ее подхватили мужские сильные руки.

Кто же так расстарался и не дал ей получить телесные повреждения? Незадолго до ее появления, прежде чем направиться в главный кабинет этого отделения, капитан Нежданов отправился осмотреть местные достопримечательности, а конкретно, как он обозначил высокопоставленному командиру, «проверить чистоту в туалете»; тот в свою очередь прошел дальше, справедливо рассудив, что такой профессиональный разведчик-спецназовец, каким являлся его подчиненный, вполне способен найти дорогу и без его прямого присутствия. Убедившись, что «интересное» место функционирует правильно, Олег последовал в конечный пункт назначения, следуя напрямую к месту общего сбора; и, как нетрудно теперь догадаться, именно он и появился в тот самый момент, когда оперативница готова была повалиться на пол без чувств.

– Ах! – неумышленно вскрикнула она, чувствуя, что разум затуманивается все больше и больше; но, ощутив на себе могучие руки, будто бы каким-то электрическим разрядом «взбодрившие» улетучивающееся сознание, она мгновенно напряглась, ее же мозг словно бы прострелило мыслью: «Ты чего это, опозориться, что ли, хочешь? А ну-ка стоять, смирно! Ты ведь бывала в переделках и куда более сложных – так неужели сдашься сейчас какому-то там наваждению?»

– С Вами все в порядке? – между тем откуда-то издалека, практически из другого мира, ей послышался голос капитана-спецназовца.