— Хейли, дорогая, — она осторожно потрясла девочку за плечо. — Там Аби хочет с тобой поговорить.
Ответа не было. Хейли спала все так же крепко и безмятежно. Сератина потрясла ее сильнее. Но и это не разбудило девочку.
Удовлетворившись этим, старуха достала из кармана маленький кинжал, проверила заскорузлым большим пальцем остроту его кромки и медленно провела им по лбу ребенка. Из надреза сразу же потекла алая кровь. Хейли захныкала сквозь сон, но и в этом случае не проснулась.
Тогда Сератина убрала кинжал и воззвала к силе. А когда ладони ярко засияли ослепительным белым светом, коснулась ими надреза — и Хейли завопила от боли, извиваясь на кровати.
И девочка продолжала кричать, рыдать и биться в конвульсиях до тех пор, пока ярко-алая руна не проступила над ее головой, пылая, словно огонь. Но и тогда Хейли не проснулась, а и дальше пребывала в зачарованном сне, тихо плача и скуля, как новорожденный щенок.
И только после этого Сератина, тяжело дыша, погасила магию в руках и убрала их со лба девочки, на котором теперь не было даже царапины, зато крупными каплями блестел пот. Знахарка аккуратно обтерла его хрустящим от крахмала белоснежным полотенцем, с нежностью убрала пару прилипших к нему золотых волосков и лишь после этого ушла — все также мягко шурша подошвами тапочек по полу.
Дверь со скрипом закрылась, погружая комнату обратно в ночной мрак и оставляя страдающую от ожога свежей метки девочку наедине с кошмарами.
Глава 2
Энабетт
Я окинула взглядом комнату брата: распахнутые настежь окна, за которыми царило позднее лето, мебель из темного дерева, разноцветные подушки и игрушки, разбросанные всюду. Сам брат был здесь же. Сидел на полу на пышном светлом ковре и восторженно смотрел трансляцию по кристаллу: следил за гонками на чудовищах, покрикивая на тех, за кого болел. И даже поругивался на них словами, которые сильно бы удивили папу, маму и няню. Но у няни был выходной, а родители, как обычно, слишком сильно были заняты политикой и магией, чтобы отвлекаться на такие мелочи, как девятилетний наследник. Хорошо, что у них была я.
— Айл! — я подошла к брату и улыбнулась ему. — Так говорить неприлично.
— Ага, — согласился он, не отрывая взгляда от парящего в миражном изображении вороного пегаса, стремглав несущегося сквозь серые облака, слегка позолоченные солнцем. Наездник в черном костюме, словно вросший в могучее тело животного, лоснящегося от пота, всеми силами старался увернуться от струй золотисто-алого пламени летящего следом изумрудного дракона. Несколько раз ему это удалось, но наездник дракона поднял свое животное выше, развернул — и новая порция огня все-таки достала пегаса. Конь встал на дыбы, и всадник чудом удержался в седле. Животное ржало от боли, пытаясь потушить подпаленные иссиня-черные крылья, но кубарем летело вниз, где его уже ждали страховочная сетка и лекари.
Брат снова совсем не по-детски выругался, но тут же вспомнил обо мне:
— Ну как тут можно молчать? Они же тупые! Как рырецки! — оправдался он, насупившись и становясь в этот момент очень похожим на отца. Маленькая копия большого сурового мага. Я невольно улыбнулась и потрепала Айла по светлым волосам. Он в ответ нахмурится еще больше, но стойко стерпел пытку лаской.
— И не говори. Может, ну их? Пошли с нами смотреть бабочек?
Айл скривил лицо, пытаясь показать высшую степень отвращения. Я рассмеялась.
— Ну как хочешь. А мы с Хейли пойдем. До встречи? — я чмокнула его в макушку.
— До встречи, Бетт, — отмахнулся брат и вернулся к трансляции, где как раз показывали, как подлеченного пегаса уводили в стойло.
***
Я проснулась в холодном поту. Бросила взгляд на часы — полчетвертого. Сглотнула…