– И этот контракт, подписанный «Эплтоном» и вами, – каким годом он датирован?

– Две тысячи четвертым.

– «Эплтон» выполнил условия контракта с вами?

– Нет. Мина его расторгла. Через два месяца. Как-то поздно вечером прислала факс, в котором отменила заказ на следующий день. Нам сообщили, что в нашей продукции больше не нуждаются. Факс пришел в десять часов вечера. Моя жена еще не спала и сразу поспешила наверх, чтобы показать мне сообщение. Мы не поверили своим глазам. У нас же эксклюзивная сделка с «Эплтоном». Нам было больше некуда податься, и мы поняли, что нашей ферме конец.

– Говорите, факс прислала она?

– Мина Эплтон.

– Что стало с фруктами, которые вы должны были поставить по условиям контракта?

– Нам пришлось вывозить их на свалку. Тоннами. У нас сердце кровью обливалось.

– Сколько всего тонн?

– Пятьдесят. Хватило бы на все супермаркеты «Эплтон» в стране.

– В тот период в магазинах «Эплтона» не продавались груши, яблоки или сливы?

– О, продавались, сколько угодно. Они уже договорились вместо нас с другим поставщиком.

– И вы говорите, у вас сердце кровью обливалось. У вас и вашего отца?

– Да. У всех нас – моей жены, сыновей. Это же был наш семейный бизнес. Я пытался поговорить с ней об этом. Думал, может, произошла ошибка.

– Вы пытались поговорить с Миной Эплтон?

– Да. Ее секретарь сказала, что мне надо договориться о встрече и прийти к ней.

– Ее секретарь?

– Да.

Он бросил на меня взгляд, и я почувствовала, как застыла Мина рядом со мной.

Она перестала печатать, ее пальцы зависли над клавиатурой.