— А мы ее сейчас снова пустим в воду, — невозмутимо сказал Викентий Иванович. — Ведь и работники первой экспедиции когда-то выловили ее и отпустили. Мы сделаем так же. Когда-нибудь ее снова выловят, найдуг вместе с первой меткой нашу и напишут нам в институт, сколько лет она прожила еще на воле.

— Жалко отпускать… — обиженно сказал Петя. — Ловили-ловили, и вот… Может быть, отвезти ее в зоологический сад, пусть она там живет?

Петя со свойственной ему живостью воображения представил себе медную дощечку на стеклянном аквариуме, на которой написано: «Щука первой ихтиологической экспедиции 1918 года. Выловлена Петром Забави- ным и Александром Голубковым на Преславном озере в 1951 году». Пусть даже на дощечке его имя будет упомянуто последним, а впереди идут имена всех, кто помогал ловить щуку, — все равно, было бы приятно прийти в сад с друзьями, как бы нечаянно подвести их к аквариуму и подождать, когда кто-нибудь вдруг прочтет табличку и спросит: «Петр Забавин? Это что, однофамилец?» — «Нет, это я», — скромно ответил бы Петя…

Но Викентий Иванович разрушил его мечту:

— Нет, она там жить не станет! Пусть уж у нас останется доказательство скромных подвигов людей советской науки — их метка. А кроме тою, каждый из участников ловли напишет свой рассказ о том, как была поймана щука. Эти рассказы мы опубликуем как достоверное доказательство той работы, которую вела здесь погибшая экспедиция. А о результатах этой работы напишут сами рыбаки. Они ведь знают, что после гибели членов ихтиологической экспедиции остались следы их дела: озеро стало опять богато рыбой и с тех пор ежегодно приносит пользу народу.

— Правильно, товарищ профессор! — подтвердил бригадир Ситков.

Викентий Иванович продолжал:

— Омут мы оставим под наблюдением рыбаков. Они всегда могут установить, там ли щука или ее уже нет. Можно построить над омутом вышку. С вышки увидеть щуку в воде легко, а для наблюдения с поверхности воды я оставлю колхозному рыбоводу поляроидные очки. И пусть Илья Евстигнеевич не волнуется за своих карпов — в этом возрасте щука ест очень мало.

Он протянул Илье Евстигнеевичу футляр с очками, и тот немедленно стал примерять их. Но так как вода у берега оказалась мелкой, он столкнул лодку — в нее подсело еще человек пять, — а затем с озера только и слышалось:

— Вот чудеса-то!

— Каждая галечка видна!

— Дай-ка и мне! А рыба-то, рыба-то как кормится!

Громче всех раздавался бас Ильи Евстигнеевича:

— Осторожно, не уроните очки! Да я теперь каждого карпа по крапинкам узнавать буду с такими-то очками!.. Эй, Митя, — окликнул он своего помощника, — смотри учись сквозь воду видеть!

Профессор снял с плеча фотоаппарат и начал фотографировать щуку со всех сторон. Он попросил приподнять ее рыло и снял сначала метку первой экспедиции, потом новую метку. Отошел назад и снял лодку вместе со щукой, затем один ее хвост. Наконец он поставил рядом с лодкой Леню, Сашу, Петю, Светлану, Нину, рыбовода, председателя колхоза, словом — всех участников охоты, и снял так, что щука лежала у их ног. Потом сам встал рядом с охотниками и попросил одного любителя щелкнуть аппаратом.

Когда съемка была закончена, он скомандовал, чтобы лодку столкнули в воду. Следом колхозники спустили все лодки. Так целой флотилией и поплыли к щучьему омуту. Кто-то пожалел, что такую большую рыбину не съели, но Викентий Иванович напомнил, что мясо старой щуки невкусно, и все пробовавшие уху из утятницы согласились с ним.

Над щучьим омутом лодки выстроились, как в хороводе. Викентий Иванович и Игнат Перфильевич накренили лодку, в которой лежала старая щука. Когда в лодку начала вливаться свежая вода щучьего омута, старая щука как будто почувствовала, что вернулась домой. Она. зашевелила плавниками, пробуя силу, потом вдруг рванулась вверх и одним прыжком выскочила из лодки. Раздался удар. Над омутом пошли волны.

Старая щука стала медленно погружаться. Рыболовы еще долго видели ее. Должно быть, она очень устала и с трудом сжимала свой плавательный пузырь, чтобы спуститься на дно.

Стало очень тихо. Если бы не флотилия лодок на воде, можно было бы подумать, что озеро пустынно. Людям как будто недоставало чего-то. Может быть, того, что щука не простилась с ними?

В это время на том месте, куда была сброшена старая щука, появился пузырек воздуха, а затем высунулось острое щучье рыло. Щука действительно пришла проститься! Она медленно обвела всех своими черными глазами, потрясла головой, на которой зазвенели серьги — старая и новая, — затем вильнула хвостом и уже быстро, совсем освоившись, ушла на дно. И тогда все — и взрослые и ребята — закричали: