Ихтиологи успели во время нереста выпустить в озере миллионы щучьих икринок и несколько взрослых, помеченных меткой экспедиции щук. Колхозники подтверждают, что уже в конце 1919 года озеро стало богаче рыбой. Произошло это потому, что молодые щурята уничтожили сорную рыбу. Несколько взрослых щук не могли принести особого вреда. Да и выпущено их было, наверно, немного. Ведь за тридцать лет поймана первая меченая щука.
Год от году условия для развития рыбы в озере всё улучшались. Когда была закончена реконструкция водных путей, озеро пополнилось водой и оказалось открытым для рыб, переселяющихся из других водоемов. Появились судаки, чехонь, сельдь-бешенка. Петя правильно подметил, что рыбы как бы разделили озеро по сферам влияния. Щуки группировались на травянистых плесах, судаки и лещи — на илистых. Правильно рассчитал он и то, что судаки вытеснили щук с основной территории озера.
Уже с 1920 года на озере начался промысловый лов рыбы. Теперь он из года в год увеличивается. И мы можем смело сказать, что пойманная нами щука с метками экспедиции раскрыла перед нами страницу истории о героизме и самоотверженности первых советских ученых- ихтиологов. Труд их не пропал даром!
В клубе было не меньше пятисот человек. И словно ветер прошел по залу, когда все встали с мест, отдавая почесть славным труженикам науки, погибшим на боевом посту. Петя смахнул слезу и, неподвижно стоя, как под знаменем, с гордостью подумал о том, как много ученых отдали науке все, вплоть до жизни. В этот миг он ясно увидел свое будущее. Да, он будет ученым. Он будет трудиться на своем посту так же беззаветно и преданно, как и те безвестные труженики науки, след которых он нашел здесь. А когда он оглядел зал, то увидел на всех лицах такое же выражение гордого восторга за советских людей, какое испытывал и сам.
По дороге из клуба Дмитрий Николаевич о чем-то оживленно разговаривал с Викентием Ивановичем. Дмитрий Николаевич, говоривший всегда властно и спокойно, на этот раз как будто упрашивал профессора.
Леня, подозревавший, что разговор идет о нем, порывался догнать их и сказать что-нибудь в свою защиту, но брат крепко держал его за руку.
— Ой, не отпустит меня Дмитрий Николаевич!.. Ну скажи хоть ты слово! — взмолился он к брату. — Скажи, что я буду хорошо учиться, что я первым учеником стану…
Неизвестно, каких бы еще обещаний он надавал, но в эго время взрослые остановились, и Леня бросился к ним:
— Дмитрий Николаевич, отпустите меня?
— Как же я могу задерживать тебя! Мне хотелось бы, чтобы каждый из моих воспитанников имел такого брата и таких друзей, как ты. — Дмитрий Николаевич положил руку на Ленино плечо и обратился к Викентию Ивановичу: — Позвольте, товарищ профессор, передать вам мою благодарность за участие в судьбе этого мальчика. Я не могу сказать, что он без недостатков, но мне кажется, что его маленькие промахи происходили скорее от живости воображения, нежели от других причин.
Леня так и замер. А ну как Дмитрий Николаевич расскажет профессору о той войне, которую он чуть было не объявил — да что греха таить: уже объявил! — Игнату Перфильевичу! Но директор не упомянул об этом случае, и Леня благодарно взглянул на него. А Викентий Иванович улыбнулся своей мягкой, доброй улыбкой и сказал:
— Мне кажется, что вы, Дмитрий Николаевич, правильно учили и воспитывали своих питомцев. И пусть Леня останется таким же отзывчивым и изобретательным в дальнейшей своей жизни — это поможет ему стать хорошим учеником, а потом хорошим человеком!
Их догнали детдомовцы, и Дмитрий Николаевич отпустил Леню. Ребята окружили его, разглядывая с таким вниманием, будто видели перед собой совсем другого человека.
— Уезжаешь, да? — спрашивал Боря. — Возьми меня с собой!
— Ничего, Борис, ты скоро тоже окончишь школу, вот тогда мы и встретимся.
— Да, скоро, когда я еще во втором классе учусь!
Зато старшеклассники поглядывали на Леню, как на равного. Среди них уже давно было решено, что большинство поедет в то училище, из которого выходят такие славные изобретатели и исследователи, как Саша Голубков и Петя Забавин. А уж там-то они, конечно, встретятся с Леней и, может быть, даже побывают в гостях у профессора.
Так дружной семьей дошли они до здания школы, временно приютившей их. Возможно, они бы еще долго просидели в саду, если бы не гонг, тремя медленными ударами объявивший о том, что день кончился и пора спать.
Утром гости и Леня выехали в Москву.
Глава 29