Катя долго собиралась с силами, переминаясь с ноги на ногу под незнакомой дверью, и уже почти решилась нажать дрожащим пальцем на звонок, как обшарпанная дверь внезапно распахнулась, явив ей помятого, опухшего и взъерошенного Костякова, который чуть не налетел на неё, не ожидая увидеть кого-то на пороге.

В руках у парня были мятые купюры: нетрудно было догадаться, куда он собрался и зачем. Женя и Катя застыли друг напротив друга, не в силах вымолвить ни слова от неожиданности.

Журавлёва опомнилась первой: сделав шаг вперёд, она снизу-вверх виновато посмотрела на парня и тихо произнесла:

— Жень, прости меня. Я ужасно поступила и теперь мне жутко стыдно. Вот сейчас я понимаю, что нам действительно нужно поговорить. Можно войти? — В тёмных глазах Костякова отразились смятение и боль. Катерина моргнуть не успела, как парень в одну секунду заскочил в свою квартиру и захлопнул дверь прямо перед её носом. Опешившая от такой бесцеремонности девушка вскрикнула: — Женя! Открой! Ну ты же понимаешь, нам правда нужно поговорить! Так дальше не может продолжаться. Ну, впусти меня, не заставляй кричать на весь коридор.

— Уходи. — Послышался глухой и смертельно усталый голос Евгения из-за двери. — Я не хочу с тобой разговаривать. Вообще не хочу тебя видеть и знать.

Кате от его слов вдруг стало невыносимо больно, в груди защемило, и слёзы подступили к глазам, но она сдержалась. Решив, что разреветься она и дома преспокойно сможет, девушка сосредоточилась на главном:

— Женя, я всё знаю. Знаю теперь, как ты ко мне относишься, но не знала тогда. Мне даже в голову такое не приходило! Мы же всегда были просто друзьями, Жень. Поверь, я не хотела сделать тебе больно. И вообще, наговорила тогда всякой ерунды, ну прости меня! Это от злости и неожиданности! Ты застал меня врасплох. На самом деле я так не думаю и не хочу, чтобы ты в армию уходил…

В это самое время за дверью до затуманенного похмельным синдромом Жениного мозга дошло, откуда Катя могла узнать о его чувствах. В то, что она догадалась сама, он ни капли не поверил, потому что видел своими глазами насколько Журавлёва бывает упряма в своих суждениях и заблуждениях. Он знал, что если Катерина что-то знает или решила про себя, её просто невозможно свернуть с пути. И это было одно из множества качеств, за которые он так сильно уважал и любил эту девушку. Но сейчас оно работало против него. И всё из-за Тарасова!

— Болтливый гавнюк! — Прорычал Жека, распахнув многострадальную дверь и чуть не снеся её с петель. Бедная Катя едва успела отскочить. — Я его урою!! Вырву его поганое помело и скормлю собакам!

Евгений уже собирался было рвануть на поиски Тарасова, чтобы выполнить свою угрозу, но Журавлёва не дала, буквально бросившись ему под ноги и вцепившись в парня, что было сил:

— Нет! Пожалуйста, не трогай Стёпку, он ни в чём не виноват и всё правильно сделал, иначе бы я никогда не поняла, за что ты так на меня ополчился!

Почувствовав Катерину так близко от себя, ощутив её тепло и нежные руки у себя на спине, парень застыл, раздираемый противоречивыми желаниями: то ли оттолкнуть от себя подальше, то ли крепко обнять в ответ. Всю эту неделю он безумно по ней скучал, и это чувство приносило ему невыносимую душевную боль, потому что Евгений в тот злосчастный вечер окончательно осознал, что Катя его не любит, и вряд ли когда-нибудь это изменится. В конце концов он сделал над собой титаническое усилие, расцепил Катины руки и отодвинул её от себя:

— Ладно, я его не трону, — безжизненно проговорил он, чувствуя, как от похмелья и резких перепадов настроения начала раскалываться голова: — Но передай ему, пусть лучше не попадается мне на глаза в ближайшие пару недель. И тебя я тоже видеть не хочу. Говори, зачем пришла и уматывай, — Женя не смотрел на девушку. Он смотрел куда угодно, но только не на неё.

Катерине его блуждающий взгляд жутко не понравился, но особого выбора у неё не было, и Катя мягко спросила, снова сделав шаг к Костякову и легонько погладив его по плечу:

— Жень, почему ты не пришёл на консультацию?