На улице был прекрасный летний вечер. Вчерашние школьники наконец дожили до Выпускного и вовсю отрывались на улице. Теперь не нужно было переживать и беспокоиться: экзамены были успешно сданы, аттестаты — получены, документы в выбранные ВУЗы — поданы, и можно было позволить себе немного отдохнуть и расслабиться перед вступительными экзаменами.

Поскольку погода благоприятствовала, одиннадцатые классы недолго были в актовом зале родной школы, решив продолжить веселье на школьном дворе. Кто-то притащил магнитофон с колонками, и вскоре заиграла бодренькая музыка, под которую стихийно образовалась дискотека.

Костяков мрачно обвёл глазами веселящихся сверстников, привычно выискивая Журавлёву. На своей злости он действительно посетил все консультации и довольно успешно сдал экзамены. Весь этот месяц Женя с Катей старались избегать друг друга, но теперь парень собирался продемонстрировать бывшей подруге результат.

Катя нашлась в компании одноклассниц, выписывающих плавные кренделя под грохочущую на всю территорию школы музыку. Сегодня Катерина была особенно хороша. На ней было другое платье, не то, что на Последний звонок. Но это платье делало её стройную фигурку совсем воздушной, и так изящно подчёркивало все достоинства, что Евгению она показалась нереально прекрасным воплощением Богини Любви и Красоты. У бедняги тут же пересохло в горле, и сердце ёкнуло, болезненно сжавшись. Жене пришлось подойти к Кате совсем близко, чтобы девушка сквозь шум услышала его:

— Журавлёва, отойдём на пять минут.

Катерина обернулась к нему с восторженной сияющей улыбкой, которую он так любил, но разглядев, кто перед ней, мигом погрустнела и нахмурилась. Это больно резануло Костякова по и так уже израненному сердцу. Стиснув зубы, он схватил её за руку и потащил подальше от толпы, где музыка и веселящиеся одноклассники не мешали бы им поговорить.

Приведя Журавлёву почти к самом забору, Женя остановился под фонарём и сунул озадаченной Кате в руки свой аттестат:

— На. Смотри. Теперь ты довольна?

Катерина раскрыла книжечку в синем переплёте и внимательно изучила её. Тройки там, конечно, были, но четвёрок было больше. И даже парочка пятёрок затесалась (по физкультуре и ИЗО). Катерина кивнула своим мыслям и удовлетворённо улыбнувшись, произнесла:

— Да. Ты отлично потрудился. Молодец, Жень! Я знала, что ты сможешь! Не так уж трудно было, правда? — Девушка вернула аттестат владельцу с милой полуулыбкой. Но Евгений на неё не ответил. Хмуро оглядев невероятно красивую Катерину, он буркнул:

— Да, нетрудно. Трудно было сидеть с тобой в одном классе. Но сейчас всё закончилось. Твоя очередь выполнять договор.

Уголки губ Журавлёвой печально опустились. Девушка помрачнела и, помолчав, тихо спросила:

— Жень, ты правда этого хочешь? Не передумал?

— Да, хочу. И нет, не передумал, — твёрдо ответил Евгений, разглядывая Катю цепким внимательным взглядом и запоминая каждую деталь.

— Хорошо. — Обречённо кивнула Катерина. — Я всегда исполняю свои обещания, даже если они мне совсем не нравятся.

Журавлёва постояла немного, словно о чём-то раздумывая, а потом внезапно подошла к Евгению, нежно обняла и прошептала:

— Мне очень жаль, что всё так закончилось. Ты замечательный парень, Жень. Я бы очень хотела ответить на твои чувства так, как ты реально этого заслуживаешь, но… Ты же знаешь, сердцу не прикажешь. Спасибо за всё, что сделал для меня. Я всю жизнь буду благодарна за нашу дружбу… — Голос у Кати предательски задрожал, и, почувствовав, что сейчас расплачется, девушка приказала себе уходить. А затем во внезапном порыве встала на цыпочки, обняла Евгения за шею, и почти невесомо коснулась губами его щеки: — Прощай, — выдохнула Катя, едва сдерживая слёзы. А затем она стремительно развернулась так, что подол платья взметнулся за ней белым облаком, и побежала по направлению к школе.

С Костяковым творилось что-то страшное. Он совсем не ожидал от девушки объятий, ведь она крайне редко их дарила, поэтому Катерина своим прощанием застала его врасплох. Предательское тело жаждало схватить хрупкую девушку в охапку, стиснуть что есть силы и больше никогда не отпускать, но разум на последних остатках воли обездвижил Евгения до состояния статуи. А когда он почувствовал на своей щеке невинный, почти воздушный поцелуй, Костякову показалось, что весь его мир перевернулся, под ногами разверзлась пропасть, а сердце замерло, на миг перестав биться. И следом за этим пришло чувство обжигающего холода, потому что Катя отпустила его и, словно волшебный мотылёк, полетела обратно. Больше всего на свете Жене хотелось догнать её, обнять, отменить этот жестокий разрыв, увидеть Катину волшебную улыбку и раствориться в её тепле и нежности, но гордость, обида и уязвлённое мужское самолюбие заставили его стоять на месте. Костяков проводил Катину фигурку полным тоски взглядом, а потом резко развернулся в противоположную сторону, вышел за ворота и побрёл по улице до ближайшего магазина. Жеке срочно требовалось выпить до невменяемого состояния и полной отключки мозга. Может хоть так получится не думать обо всём, о чём так больно было думать.