Таким образом были исчерпаны все доводы Брэндона в его антикампании «Дурацкий Фокс». Битва закончилась, Гэри Дэвид Голдберг одержал победу.
Я узнал об этом противостоянии не от Гэри, как вы могли подумать, а от самого Брэндона. Надо отдать должное его самокритичности и чувству юмора за то, что, публично рассказывая об этом три года спустя в свете успеха «Назад в будущее», он намекнул, каким был глупцом. К тому времени мы стали хорошими друзьями, регулярно вместе обедали, обсуждая положении комедии на телевидении. Как раз на одной из таких встреч я подарил ему коробку для завтраков со своим улыбающимся и теперь уже очень известным лицом. Ещё там была надпись: «Брэндону. Это чтобы ты мог засунуть туда свою „ворону“[29]. С любовью, Майкл Джей Фокс».
В 1997 Брэндон проиграл борьбу с раком мозга, которую он тайно вёл более десяти лет. За свою короткую, но блестящую карьеру он придал телевидению тон человеколюбия и предложил инновационные идеи для программирования эфира, которые до сих пор находят применение. Несмотря на то, каким упёртым он был поначалу, я горд тем, что он позволил мне пройти с ним этот долгий путь. И мне льстит тот факт, что до последнего дня жизни он хранил эту коробку для завтраков на полке позади своего рабочего стола.
В ту судьбоносную ночь в студии была Диана. Хотя формально мы ещё оставались парой, она уже начала свою новую/старую жизнь в Ванкувере. Она приехала в Лос-Анджелес во время недели репетиций. Была со мной на вечеринке после шоу и поддерживала, как и все остальные, начиная от семей других актёров и сценаристов до продюсеров и членов техгруппы. Все поздравляли меня и рассыпались в комплиментах. Я не знал куда деваться от зашкаливающего уровня адреналина. Диана предложила одну идею, мы быстренько распрощались со всеми и вернулись в квартиру.
Мы лежали на полу в шаге от кровати, завернувшись в простыни и распивали бутылку шампанского, стоящую между нами, которую я прихватил с вечеринки. Было четыре часа утра, я ощущал одновременно и радость, и грусть.
Мы начали встречаться за несколько месяцев до моего переезда в Лос-Анджелес, хотя знали друг друга с первых недель средней школы. Знакомая Энди Хилла, она была самой красивой, умной и спортивной девушкой из всех, кого я хотел бы видеть рядом с собой. Я смотрел в её карие глаза и видел, что она осознаёт всю важность событий минувшей ночи, а также их влияние на мою судьбу. Той ночью она произнесла добрые душещипательные слова.
— Это то, чего ты всегда хотел, и я рада за тебя, — начала она. — Твоей жизни суждено круто измениться, но я не стану её частью. Просто хочу, чтобы ты знал: так и должно было случиться. Такая жизнь не по мне. Но обещай, что ты будешь осторожен. Я очень расстроюсь, если с тобой что-нибудь случится.
Конечно же она была права. Начиная с этого вечера моя жизнь никогда не станет прежней. Утром Диана вернулась в Ванкувер, и, пусть мы не перестали видеться, со временем наши пути разошлись. Несколько лет спустя я снова услышал о Диане. Она вышла замуж за пилота гражданской авиации, обосновалась в пригороде Ванкувера и посвятила себя семье.
Издание альбома «Роллинг Стоунз» «Изгнание на Мэйн-стрит» содержало почтовые карточки. Через несколько дней после съёмок я достал одну, приклеил марку и написал сообщение Коди:
«Только что сделал пилот ситкома „Семейные узы“. Было чертовски весело».
Смел я ли добавить ещё кое-что? Да, — и добавил.
«Думаю, теперь я готов для чего-то большего».
По лондонскому времени.
Дззззззз… Дззззззз…
— Аaaaaaa!
Телефон не с плоской на манер 21-го века трубкой, а по-британски старомодной в виде подковы, надрывался на прикроватной тумбочке, как Биг-Бен. Он разбудил меня с изяществом мясницкого ножа, пронзающего мой пропитанный пивом и вином мозг.
Актёрам нравилось проводить вместе время, все были в приподнятом настроении по прибытии в Гатвик, многие прилетели с семьями. Планы предаться исследованию города, его достопримечательностей, пробежаться по магазинам — вскоре рухнули по прозаической причине: съёмки проходили по сжатому графику и в чужой стране. Плохо обстояли дела с материалом: надуманный сюжет и халтурный сценарий были далеки от стандартов шоу.
В оправдание сценаристы говорили, что выложили все силы на второй сезон, дабы удержать его в нужном русле, — вынуждены были оправдывать внезапно вдвое увеличившиеся ожидания зрителей, выдавая один шедевральный эпизод за другим. Плюс им приходилось считаться с беременностью Мередит Бакстер-Бирни: в ожидании двойни, ей прописали постельный режим. Гэри и компания вынуждены были написать под неё несколько эпизодов, а затем ещё несколько, чтобы вывести её персонажа из сюжета. Верхом трудностей стала месячная остановка съёмок прямо посреди сезона.