Кастинг для «Семейных уз», как и для любого другого ТВ-пилота, не мог считаться утверждённым, пока названные члены актёрского состава (те, на ком остановились продюсеры) не «попадут в сеть» (т. е. выйдут в эфир). Семья Китонов, выбранная Гэри Голдбергом состояла из Майкла Гросса и Мередит Бакстер-Бирни в роли родителей-хиппи; меня, Джасти́н Бейтман и Тины Йозерс в роли их детей, поколения яппи. Формально эти кандидатуры не могли быть исключены, однако требовалось официальное одобрение начальства «Эн-Би-Си», а конкретно Брэндона Тартикоффа, нового программного директора-вундеркинда. Учитывая желание Гэри дать мне роль — теперь оно было необратимым, — я наивно рассматривал этот последний раунд прослушиваний, как формальность. Был не только уверен в том, что роль моя, но сквозь пальцы смотрел на тот факт, что это был всего лишь пилот и сам сериал ещё не снят. Это был мой билет выбраться из жалкого забвения, тот самый выступ, который всегда удавалось найти на пути к вершине.
А вот актёрская гильдия требовала, чтобы контракт был составлен и вступал в силу сразу же после утверждения в роли до того, как исполнитель «уйдёт в сеть». Я понимал это так: сделка сроком на шесть лет — была у меня в кармане.
Боб Герш, Б. и С. и я тем же утром по телефону обговорили все детали. Забавным было то, где я находился во время разговора. «Пасифик белл» уже давно отрубила мне связь, и свои требования по контракту — скромные по сегодняшним стандартам, но невероятно выгодные на тот момент, учитывая моё финансового положения, — я изложил, находясь в телефонной кабинке возле «Пайонир Чикен». Пока мой агент говорил о семизначной сумме, если сериал просуществует шесть лет, я таращился на ресторанное меню за витриной, мечтая о том, чтобы в кармане завалялась лишняя пара долларов на покупку порции пюре с мясом.
На прослушивании перед одетыми в «Армани» руководителями «Эн-Би-Си» в Бербанке тоже было много смеха, но я не мог не заметить, что Гэри смеялся громче всех и был намного восторженнее Брэндона Тартикоффа. Брэндон попросил просветить его насчёт моего телевизионного опыта: я подумал он хочет знать, в каких ещё программах «Эн-Би-Си» я принимал участие. Плохая мысль. В то время рейтинги «Эн-Би-Си» устойчиво снижались, и моё мимолётное участие в провалах канала не произвело на него впечатления — только заставило поморщиться. К счастью, на помощь подоспел Гэри, вызвав смех своим выкриком из конца комнаты:
— Переходи к хитам, Фокс, переходи к хитам!
Покинув офис «Эн-Би-Си», я почувствовал надвигающуюся бурю, и только позже передо мной открылась полная картина происходящего. Я упёрся в тот же тупик, в котором был на протяжении последних нескольких месяцев, только теперь роль президента фан-клуба Майкла Джей Фокса вместо Джудит взял на себя Гэри. Брэндон же был непреступен: он категорически отказывался видеть меня в роли Алекса Китона.
Своими соображениями он поделился с Гэри.
Этот неизвестный мне аргумент был ключевым вплоть до начала репетиций пилота. Гэри Голдберг стоял на своём.
На протяжении восьми дней репетиций я испытал головокружительный букет эмоций: с каждым новым днём всё больше сживался с персонажем и материалом, открывая и укрепляя неизвестные раньше комедийные способности. В то же время, ухватив журавля за хвост, боялся, что не смогу его удержать. Даже, если не брать в расчёт перетягивание каната между Гэри и Брэндоном, я понимал, что вплоть до того момента, когда начнутся съёмки, меня могут легко уволить и заменить. Так на четвёртый день случилось с приглашённой актрисой. Мы ушли на обед, а когда вернулись, уже кто-то другой читал её реплики. Несмотря на это, я испытывал радость и утешение от того, что мне дали шанс. И когда каждое утро ехал в студию на автобусе вниз по бульвару Сансет — чувствовал себя счастливейшим человеком на планете.
Алекс Китон никогда не рассматривался на роль ведущего персонажа «Семейных уз». Изначальная задумка ситкома предполагала, что всё будет вращаться вокруг родителей, а в особенности вокруг единственной звёздной актрисы — Мередит Бакстер-Бирни. Так уж случилось, что события, рассказанные в пилотном эпизоде, сосредоточились вокруг Алекса и его желания пригласить на свидание девушку из богатой республиканской семьи, состоявшей в загородном клубе. Явно было, что сценаристы получали удовольствие от создания персонажа, я же — от воплощения его на экране. С того момента, как в одной из сцен я сымпровизировал «П», представившись по телефону Алексом П. Китоном, мы со сценаристами стали негласными партнёрами по созданию нашего обаятельного любимчика.
Ночь, когда мы сняли пилот, стала несомненной победой. Оценки зрителей зашкаливали, и было очевидно и особенно приятно, учитывая мои недавние трудности, что все выделяли — меня. Когда вызвали на бис, я рысью засеменил к линии липкой ленты на полу, служащей границей авансцены, — вы представить себе не можете, как много для меня значили те зрительские овации[28]. Мне казалось, они полностью знали мою историю — годы, месяцы, дни отчаяния, приведшие к этому моменту. Они словно бы говорили: «Так держать, Майк, настырный ты сукин сын. Ты сделал это!»
Пилот понравился «Эн-Би-Си», они заказали тринадцать эпизодов для показа осенью. Они тоже отметили меня, но не для утверждения на роль. Брэндон ещё раз надавил на Гэри, чтобы уволить меня. Но Гэри — сейчас больше, чем когда-либо — был непреклонен.
— Брэндон, говорю тебе — этот парень восхитителен.
— Может быть, — сопротивлялся Брэндон. — Но я говорю
Гэри был ошеломлён таким критерием выбора актёра.
— Слушай, вот, что я знаю: я отправил парня с двумя шутками, а смех он вызвал пять раз.